– Паааап…

– Чего?

– Паааап, смотри…

– Куда?

– Вон, смотри… это… рыба?…

Я показывал пальцем на воду, стоя на краю лодки и боясь упасть, а шея вытягивалась вперед, чтобы разглядеть то что было в воде.

– Да какая рыба, бревно это.

Отец уже почти отвернулся, но тут же кинулся за веслом, единственным предметом способным ранить это «бревно». Огромный сом грелся на солнце у самой поверхности воды, и лишь шевеление передних плавников выдавало в нем признаки жизни. Сказать что он был большим – ничего не сказать. Может просто я тогда был намного меньше, но рыба длинною с лодку впечатлила меня на всю жизнь.

В следующее мгновение отец уже поднимал весло двумя руками над головой, чтобы изо всех сил резко опустить его на хребет сома.

Удар!

Брызги воды во все стороны! Сом напоследок вильнул хвостом, окатив отца с ног до головы, и исчез. Все произошло за половину секунды. Отец стоял с веслом в руке, весь мокрый и с ошарашенными глазами. Зачем он его ударил? Понимал ли он в тот момент, что эта затея бессмысленна? Думаю, нет. Какая-то внутренняя сила, какой-то инстинкт ловить все, что живое и убивать все, что можно съесть находится внутри нас. И включается этот инстинкт под действием адреналина и он же отключает здравый смысл. Я всегда восхищался умением отца бегать по палубе лодки не спотыкаясь обо все подряд, перешагивать через ветровое стекло, нырять в люк на носу, доставать оттуда тяжеленную канистру с бензином и с нею же перелезать обратно, на корму, чтобы заправить бак. И при этом держать равновесие в раскачивающейся на волнах лодке посреди Волги. Где и я сейчас.

Где-то в середине мая.

Он зачерпнул двумя руками воды за бортом и умыл обгоревшее лицо. Кожа горела и, холодная, почти ледяная вода сначала остудила лицо, а потом все стало гореть еще сильнее. Он повторил. Помогло. Но, не на долго. Вода в Волге пахнет арбузами.

На большой воде намного холоднее, чем на берегу. Ночь предстоит тяжелой. Придется выбирать чем греться – веслами или коньяком. Выбрал коньяк.

Холодно.

Куда?

Вон там что-то в дали, кажется туда. Почему так плохо видно? Кажется туман.

Долго еще идти? Нужно торопиться.

Скорее. Силы на исходе.

Нужно успеть до темноты. Холодно.

Побегу, так будет теплее.

Бег давался с трудом. Ноги словно подкашивались. Разъезжались в стороны.

Только бы лед не треснул. Быстрее, берег уже близко. Плохо видно. Чертов туман. Быстрее! Черт, как же скользко. И тихо…

Казалось что темное пятно вдали, едва заметное сквозь пелену тумана совсем не приближается. Под ногами лед, это точно, но выдержит ли он?

Становится еще холоднее. Господи, как же холодно.

Где-то каркнула ворона. И Он встал как вкопанный.

Откуда? Где она? Надо в ту сторону, там берег.

– Ты гдеее??? – закричал он

Тишина. Холодно. Тело начало потрясывать.

– Сука, где ты? – чуть не плача простонал он

Ладно.

Пойду дальше. А куда я шел? Все одинаковое. Куда??? Холодно… Ноги замерзли.

Он посмотрел вниз. Ноги были по щиколотку в воде, но стояли по-прежнему на льду.

Бегом!!

Брызги воды полетели в стороны и вверх, штаны стали мокрыми и тяжелыми. Холод уже не чувствовался, только тупая ноющая боль в пальцах ног и судорога всего тела. Мокрая одежда стала давить, тянуть вниз, словно доспехи, одетые на голое тело в мороз.

Воды уже по колено, бежать не возможно, каждый шаг дается с большим трудом. Еле поднимая ноги он словно ледокол прет к берегу. И вдруг опора ушла из под ног и Он по горло погрузился в воду. Его не просто трясло, его колотило от холода и от страха. Хотелось закричать, но дыхание сперло, Он не мог даже вдохнуть, боль подступала к глазам, но он не мог выдавить и капли слезы из себя.