Я двинулся в другой конец комнаты, подсвечивая своим фонарем и надеясь найти более обещающее место для приложения сил. За спиной Волк продолжал пыхтеть и ругаться, пытаясь открыть столь полюбившийся ему ящик. И тут я увидел прямо на стене на уровне плеча нарисованную ладонь. Она очень напоминала человеческую, вот только безымянный палец чуть-чуть короче. Стоило чуть сдвинуться, и она исчезала. Вряд ли дело в паршивом освещении, сколько я ни пытался разглядеть рисунок с разных ракурсов, видно было только оттуда, где я стоял – с точно очерченного места. Я шагнул вперед и положил свою ладонь поверх нарисованной. И сразу торопливо отдернул руку. Очень слабо, но ощутимо долбануло током.

– Что ты там топчешься? – недовольно спросил Волк.

– Да я тут на стене кое-что увидел – похоже, Ушедшие оставляли своей полиции еще и отпечатки пальцев.

– Не трогай! – заорал Волк.

И тут пол подо мной провалился. Это не был обвал. Вот тот самый четко очерченный круг, откуда можно видеть рисунок ладони, быстро поехал вниз сквозь сплошной камень. При этом сверху раздался лязг, и выскочившая крышка закупорила меня и сверху тоже. Больше всего это напоминало спуск лифта, только, судя по ощущениям подскочившего к горлу сердца, очень быстрое.

Я снял с плеча винтовку и, дослав патрон, приготовился к чему угодно. Лифт продолжал спускаться. Постепенно ожидание опасности притупилось. По времени и скорости лифт должен был уже уехать на пару километров в глубину. Я сел на пол, прислонившись к стене, и стал ждать. Время шло, а движение все не прекращалось. Пора уже было выезжать в здешнюю Австралию, и тут, как будто подслушав мысли, спуск явно замедлился. С резким толчком, от которого я чуть не упал, спуск прекратился, и лифт гостеприимно распахнул дверь по закону подлости прямо у меня за спиной. Прислонившийся к тому, что считал стеной, я невольно упал и, быстро перекатившись, приготовился стрелять.

Я находился в длинном, очень похожем на тот, что мы сегодня обследовали, абсолютно пустом коридоре. Никто не собирался на меня бросаться и, хихикая, тыкать пальцем, радуясь удачной шутке. Если и присутствовал кто здесь, то очень много времени назад. Все стены заросли каким-то странным мхом, который слабо светился и давал возможность разглядеть уходящий вдаль путь. Пол ровный, но местами с какими-то странными наростами. Я даже поковырял один пальцем, но так и не понял, что это такое – обычная, закаменевшая от времени грязь или что-то брошенное.

Сзади раздался тихий шелест, и я резко обернулся, чтобы увидеть, как дверь закрылась. Тут уж я не выдержал и взвыл от злости, со всей дури пнув стену и громко матерясь. Хуже стало только ушибленной ноге, стенка никак не отреагировала. Я сел напротив и уставился на нее ненавидящим взглядом.

Можешь себя поздравить, Леха, подумал я грустно. Влип. Никакой гарантии, что кто-то полезет за тобой. Даже не потому, что им начхать на тебя. Надо еще найти это место, где ладонь нарисована. Допереть, что сделать нужно, и дождаться спуска. Кому в голову придет, что я не отправился в дырку головой вниз навечно, а довольно мягко спустился? Совсем не факт, что сработает по второму разу и сюда же. А у них там со временем напряг. Уже похолодало, осень на носу. Собирались поработать еще пару недель, пока дожди не начались, и уходить до следующего года. А еды у меня с собой нет, воды тоже. Рюкзак у Волка остался. Долго ждать нельзя, загнусь.

Значит, что? Рассчитывать стоит только на себя. Идти и надеяться, что хоть куда-то выйти можно. На всякий случай, стрелки на стенах рисовать. Я вытащил нож и чиркнул по стене. Мох срезался прекрасно, оставляя изъеденную поверхность, и при этом в районе моей работы засветился даже ярче. В результате минутной возни оставил свои инициалы и стрелку направо, показывающую куда собрался. Хреновня, конечно, но пусть будет. Потом привычно повесил винтовку на плечо и зашагал в неизвестность.