— Зато у сервисников всегда есть работа, — резонно заметила я, извлекая из-за пазухи миниатюрную фляжку.

— Да, отлично, — «похвалила» меня подруга. — Напиться сейчас — самый лучший вариант.

— Это не алкоголь, — равнодушно заметила я, делая глоток и слизывая с губ горьковатую каплю. — Это травы. Твои, между прочим.

— Ооо… — протянул хорошо знакомый голос с другого конца коридора. — Девочки что-то празднуют, а меня с собой не зовут?

Обладатель глубокого бархатного баритона, ставшего причиной уже не одного десятка инфарктов среди впечатлительных девушек-подмастерьев, вольготным шагом подошёл к месту наших импровизированных посиделок и тут же к ним присоединился, опустившись на пол, по-турецки скрестив ноги и рассматривая нас с явным любопытством. Тали приветственно махнула рукой, но говорить ничего не стала, предоставляя эту радостную привилегию мне.

— Недоброе утро, Влад, — уныло поздоровалась я, протягивая другу фляжку. — Отвратительно выглядишь сегодня.

Парень искренне рассмеялся, машинально перевязывая низкий неряшливый хвост. Вообще-то у него были на редкость красивые волосы — чёрные, как смоль, и абсолютно гладкие, длиной до лопаток, — но он ухитрялся содержать их в столь неудобоваримом состоянии, что я даже представить себе не могла, как он смог добиться подобного безобразия.

— Взаимно, моя дорогая, — за словом в карман Влад никогда не лез и крайне редко обижался, получив лично от меня уже множество молчаливых благодарностей. — Сегодня твой вид даже хуже обычного. Дай-ка посмотреть…

Он бесцеремонно подцепил длинными пальцами мой подбородок и повертел его из стороны в сторону.

— Так-так-так… Глубокий фиолетовый под глазами, красная сетка вокруг радужки, а сама бледная, как моль-альбинос. Всё как я люблю. Ты что опять ночью делала, болезная? Тебя Арти разве не велел гнать взашей с полуночных тренировок? Куда только смотрит ночная стража…

— Ночная стража бдит, как ей и положено, — я хлопнула парня по запястью, заставляя убрать руки от моего лица. — А я без тренировки уснуть не могу, знаешь же.

— Однажды ты после такой тренировки проснуться не сможешь, вот, что я знаю, — Влад взвесил в руке мою флягу и от души к ней приложился. — Бог ты мой, какая гадость… Так что отмечаете-то?

Я уставилась на Проводника с осуждением — во фляжке осталось меньше половины бодрящего травяного напитка — и безрадостно ответила:

— Окончание нашей славной карьеры празднуем. Пакуй чемоданы, на днях мы отправляемся в ссылку.

Влад мелодично присвистнул.

— Вааа… А что за ссылка? Выпивка и девочки предусмотрены?

— Без понятия, — честно ответила я. — На нас вешают группу кадетов с первичными навыками, и за два месяца нам из них нужно сделать бойцов, способных принять тану. Здорово, правда?

Проводник замолчал. Вообще, такое с ним случалось довольно редко.

А потом спросил меня совершенно серьёзно, пытливо прожигая взглядом своих невозможно-чёрных глаз:

— Вы тут обкурились что ли?…

Спустя полчаса, пересказав по второму кругу всё, что мне было известно о новом гениальном постановлении Министерства, я чувствовала себя пропущенной через соковыжималку. Влад слушал меня внимательно и ни разу не перебил, но по тому, как ходили желваки на его красивом, словно высеченном из камня, лице, было ясно, что от новых идей руководства он совершенно не в восторге. Именно об этом он и заявил нам чуть позже. В крайне нецензурном ключе.

Тали поднялась с пола первой, привычно отряхивая тёмно-коричневые брюки.

— Ладно, детки. Перемыли начальству косточки, и хватит.

— Опять она за своё… — страдальчески протянул Влад, глядя на меня с неизбывной тоской. — Сав, ну почему она так с нами?