Слухи о канадской дубленке будоражили всю страну. Никто и никогда не видел ее в глаза. Обычно она была у какого-нибудь знакомого знакомого. Цены назывались самые фантастические: от шестисот рублей и выше. Сумма по тем временам невообразимая, равная полугодовой зарплате инженера.

Счастливых обладателей канадской дубленки по всей стране можно было пересчитать по пальцам, одним из них был сын лидера всей страны, другим – всеми обожаемый Владимир Высоцкий. Обладать ею означало, что человек добился в своей жизни практически всего, вошел в число небожителей, круче было только место на Новодевичьем кладбище.

Друг Андрюха не был уверен в том, что в Нью-Йорке можно так запросто и дешево купить канадскую дубленку, но, по его прикидке, до Канады было не так уж далеко, а уж там-то это проблемой быть не могло. В конце концов после непродолжительных дискуссий было решено, что джинсы и плащи-болоньи будут высланы Борькой сразу же по приезде в Америку и получении первого социального пособия. Что касается дубленки, то она должна быть куплена и переправлена лучшему другу Андрею сразу же после того, как Борька разбогатеет. Промежуток времени между двумя этими событиями, по мнению пацанов, будет очень небольшим, практически все уехавшие в Америку довольно быстро становились богатыми. Вряд ли Борька окажется исключением.

На этой высокой ноте мальчишки распрощались, поклявшись на прощание в вечной дружбе.

Борис несся домой, и его переполняла любовь. Он любил Наташку, любил своих друзей, свой город, море, любил Нью-Йорк, который никогда не видел, любил свою будущую жизнь, которая еще не наступила. Казалось, что все, что ему предстоит в будущем, будет прекрасно.

В какой-то момент Борис обернулся и увидел своих осиротевших, кружком стоящих друзей. Вовка – готовый в любую секунду броситься на каждого, кто чем-то обидит Борьку. Расчетливо-хитроватый Андрей – вечно строящий грандиозные планы о проникновении в высшие слои общества. Совершенно бескорыстный и бесхитростный Серега – всегда мечтавший только о том, чтобы стать военным. Борька на какое-то мгновение испытал легкое чувство вины. Но через секунду все прошло и он поскакал дальше.

Дома шла полным ходом подготовка к отъезду. Постоянно звонил телефон, все друзья хотели отметиться. Иметь друзей за границей хотели все, родственников не хотел иметь никто – это было опасно. Друзья заискивали, всем хотелось надеяться получить в будущем посылку или гостевое приглашение из Америки.

У родственников, наоборот, настроение было похоронным. В будущем им предстояло заполнять графу о наличии родни за границей, что автоматически означало ограничение в гражданских правах. Для некоторых отъезд родственников за кордон означал, что в ближайшее время им тоже предстоит собирать чемоданы. Проблема возникала тогда, когда кто-то был связан с государственными тайнами.

На самом деле все тайны благополучно передавались на Запад ответственными работниками министерств и ведомств, а по количеству перебежчиков с большим отрывом лидировали спецслужбы. Тем не менее многие инженеры и научные работники должны были ждать своего выезда от пяти до десяти лет.

Родители постоянно запаковывали и распаковывали чемоданы. Главный вопрос заключался в том, что надо везти с собой в Америку. Сведения были самые противоречивые. Все сходились на том, что лучше всего везти с собой золото, бриллианты и валюту. Но за это можно было загреметь и оказаться не на желанном Западе, а на дальнем севере, причем на долгие годы.

Все-таки Борькин папа решил рискнуть. На деньги, вырученные от продажи югославской мебели и дачи на берегу моря, было куплено по большому блату в ювелирном магазине несколько колец с бриллиантами. С помощью плоскогубцев и отвертки камешки были выдраны из колец. Потом папа поехал в Ленинград. Там жил будущий родственник одного очень известного советского, а потом и российского певца, прославившегося впоследствии своим проникновенным баритоном и смешным париком. В Питере он был известен в определенных кругах тем, что вставлял бриллианты в пластиковые лыжи людям, уезжающим за кордон.