Я мгновенно нахожу нужное мне место и тихонько охаю от своего внешнего вида: прямо напротив входа висит зеркало. Нет, я, конечно, знаю, что далеко и очень далеко не чистая, но откуда взялись эти высохшие потоки грязи на лице? На причёску, а точнее волосы смотреть может только человек или колдун со стальными или, хотя бы, крепкими нервами. Ну, а так как я себя отношу если не к первым, то ко вторым точно, внимательно рассматриваю то, что придётся распутывать.

Подумав немного, я прихожу к выводу, что лучший вариант: искупаться вместе с одеждой. Для начала, а потом уже по отдельности. Если бы я заранее знала, чем обернётся мой изначальный план «просто пройтись по доскам и зайти в сторону обрыва», то ни за что не оделась бы так. Одежда колдунов больше к подобному роду деятельности располагает. По крайней мере, сапоги у них все до колена и плащи легче снимаются.

Где-то полтора часа спустя, я, вполне довольная жизнью (будто бы из-за необходимости отмывать одежду и волосы я была особо недовольна) возвращаюсь в гостиную, где пока живу. Ну, я надеюсь, что временно.

Фёдор, как я узнаю от Алисы, опять сидит в сарае, зверюшек лечит. Мне снова идти на улицу как-то лениво, поэтому практически до самого возвращения колдуна я рассматриваю потолок, а затем с интересом начинаю рыться в коробках.

А вы знаете, что у колдунов почему-то нет интернета?

И компьютер не работает… для меня это неожиданно и несколько неудобно. Ладно, за двумя зайцами погонишься – на сосну напорешься, именно поэтому я вначале разузнаю об этом мире побольше, а затем уже буду думать, как починить или заставить ноутбук и остальную технику работать в этом мире.

Очень скоро я убеждаюсь, что дело не в одном компьютере: вся техника без исключения не то чтобы работать отказывается, – нет! – она вообще не включается. Алиса смотрит на меня огромными, широко открытыми глазами, когда я спрашиваю её о проблеме, и отвечает:

– А что это такое?

Но ради новой возможности колдовать, я готова смело лишиться не только интернета! Меня обещали в ближайшее время научить колдовать, и зря я тогда не уточнила, когда именно.

Алиса, кажется, давно остыла, и коврик вновь чист. Такая спокойная жизнь меня напрягает, я всё ищу подвоха и неприятностей, которые, не сомневаюсь, в ближайшем будущем найдут меня.

– Готова поспорить, что это Фёдор. Отлично, спор заключён, – сама с собой разговариваю я, услышав хлопок двери, пока иду проверять догадку и узнавать, кто прав. Я или… снова я.

Оказывается Фёдор. Они о чём-то тихо переговариваются с Алисой, а я возвращаюсь в комнату. Какая разница, о чём они говорят, какая разница, что будет завтра, послезавтра, мне просто скучно.

Скучно. Слишком скучно, тихо. Это бездействие, безделье и спокойствие душит меня… Можно было бы пойти и навязаться в «помощники» к ним, но мой утренний порыв смелости оказался, по-видимому слишком мощным, и сейчас выдавить из себя хоть каплю решимости не получается.

Я резко вскакиваю с пола, листья бумаги разлетаются, и тут в гостиную входят Алиса с Фёдором. Я надеюсь, они не замечают моего мимолетного испуганного взгляда.

– Привет, в чём дело? – беззаботно приветствую их я, на случай, если колдуны всё-таки что-то увидели, и собираю разлетевшиеся бумажки.

– Как ты верно заметила вчера, у нас много комнат, поэтому, предлагаю пойти со мной и выбрать ту из двух, что больше понравиться, – говорит Алиса, и опять на её лице улыбка. Не могу понять: почему она так часто улыбается и, что важнее, чему она радуется?

– Иду! – мгновенно отвечаю я, может, даже поспешнее, чем стоило бы.