Колдунья, следит за непонятными действиями мужа так, будто для неё это дело обычное, и поясняет мне, что колдуны используют три способа перехода. Переход – а-ля телепортация. Тотчас я прошу её рассказать об этом побольше, и она, прибавляя «баллов симпатии» к своей персоне в моих глазах, не отказывает в «маленьком одолжении».

Я слушаю её и слежу за донельзя забавными прыжками Фёдора между лужами. Как я понимаю из её слов, первый способ как раз тот, которым пользуется Фёдор, «охотясь» за лучиками солнца. Только при попадании света на ту стекляшку, можно открыть переход. Второй способ – сложнее. Для этого существует целая цепь специально заколдованных мест, между которыми можно перемещаться, но лишь зная пароль от необходимого тебе «круга». Зато не важна погода!

У Зверевых то специально заколдованное место, под странным названием «Круг Миров», обознается небольшим возвышением над грязной землёй вокруг. Ещё есть третий способно, и это использование одноразовых порталов. Их можно использовать по-разному, например, лишь коснувшись, или коснувшись в какое-то определённое время. А может быть так, что для активации, надо капнуть на него воды.

Наконец, колдун ловит солнечный луч и первым прыгает в ослепляющую полосу, образовавшуюся прямо из воздуха. Алиса, подхватив свой подол, чтобы тот не испачкался в грязи, хватает свободной рукой меня и прыгает прямо в лужу. Однако я, не совсем уверенная, что мы не окажемся по уши в грязи, не успеваю сообразить, что это портал, не хочу следовать за ней и…

Шмяк! Я падаю на дорогу и, знаете, лучше бы то была грязь!

Я тихонько ругаюсь себе под нос и отрываю щеку от камня. На сей раз я действительно приложилась головой, и сейчас как никогда это ощущаю. Чувство не из самых приятных. Алиса обеспокоенно склоняется над сидящей на дороге и потирающей голову мной.

Её я ещё вижу, а вот остальной мир – размытое пятно. Очень яркое, размытое пятно.

Я не сразу понимаю, что причиной тому не удар головой, а куда-то девшиеся очки. Их я нахожу очень быстро и, к счастью, они даже не сломались, а стёкла остались целы.

Вовремя не замечаю протянутую руку от Фёдора и встаю без посторонней помощи на ноги. Голова всё ещё болит, и я невольно пропускаю мимо ушей извинения Алисы. Мне непонятно одно: за что колдунья извиняется? Она ведь не виновата, что я свалилась.

Засовываю очки за ворот бадлона и принимаюсь отряхиваться. Я по-прежнему не замечаю повышенного внимания со стороны Зверевых. Только когда заканчиваю «очистку», наконец-то, смотрю на колдунов и читаю в их глазах удивление. Нет, даже удивление вперемешку неодобрением.

– Чего? – непонимающе спрашиваю я, ощетинившись, и, несомненно, жду осуждения с их стороны, будто сделала что-то плохое.

– А… люди так одеваются? – интересно, а что ему не нравится?

– Ты ведь девочка! – присоединяется к мужу Алиса. Я продолжаю непонимающе глядеть на них, пытаясь вспомнить, что с моей одеждой не в порядке.

– Так, в чём дело-то? – переспрашиваю я всё с тем же озадаченным видом. Алиса с Фёдором как-то смущённо переглядываются.

– Понимаешь… твоя кофта… – а что не так с моей кофтой? Вроде, бадлон как бадлон, только ворота не хватает. – Немного неприличная по меркам нашего мира!

– Чего?! Это как «неприличная»? Что в ней неприличного-то? – это колдуны ещё не видывали некоторых моих одноклассниц на летних каникулах!

– Ну, у тебя вырез слишком открытый, а ещё твоя кофта слишком обтягивающая – это тоже не признак приличной девушки! – и как они меня тогда из дому в таком виде выпустили? Словно подумав о том же, Алиса говорит: – Я… пока ты не свалилась, не обратила внимания на человеческую одежду.