В целом, когда он не кричит на тебя со вздувшейся веной на лбу, он довольно спокойный. Возможно, это как-то связано с тем фактом, что он при деньгах и устроился в жизни.

Мой папа – его полная противоположность.

Рэймонд Эмери – холодный, не умеющий показывать свои чувства отец, который лишь прикрывается тем, что хочет лучшего для своего ребенка, а на самом деле никогда даже не слушает его. Это одна из многих причин, почему они с Хэнком так хорошо дополняют друг друга. Папа Финна время от времени напоминает моему о необходимости перевести дух.

Я фыркаю, вспоминая о том, что Хэнк сказал ранее.

Одно я могу заявить наверняка: я не пытаюсь хорошо пахнуть для этого говнюка мистера Тейта. Я знал, что эти внеклассные занятия станут занозой в заднице, когда увидел, как мой старый учитель естествознания вальсирующей походкой вошел в исправительный центр в прошлое воскресенье.

Чувак ненавидит Финна, Тео и меня лютой ненавистью за то, что мы создавали проблемы на его уроках в девятом классе. Конечно, я думал, что он вряд ли еще таит обиду после всех этих лет, но то, как он посмотрел на меня…

Клянусь, я видел улыбку.

Плохой знак.

Я практически слышал, как он думает: «Карма, сука».

А еще он выглядел так, будто предпочел бы потягивать коктейль из спермы, а не следить за тем, как проходит наказание, вот так. В той комнате нас было десять человек. И этому сукиному сыну было необходимо дать мне самый толстый сборник стихов в истории, чтобы я переписывал его на протяжении следующих двух недель.

Совпадение?

Я так, мать его, не думаю.

Вряд ли он знал, что я найду там нечто, что развлечет меня. Сильно сомневаюсь, что мне повезет получить еще одно письмо от той сердитой цыпочки, но мне было весело в прошлый раз.

– Ты готов к игре в пятницу? – достает меня баскетболом отец.

– Всегда, – я поворачиваюсь, чтобы уйти. Наказание начнется через сорок пять минут, а я воняю, как подожженная мусорка. Слава богу, что следующие две недели мне надо к мистеру Тейту только по воскресеньям, вторникам и четвергам, иначе я бы сошел с ума.

– Новый план тренера хорош? Что насчет тренировок? – донимает он меня. – У тебя хватает времени из-за всего этого дерьма с наказанием? Я слышал, твой тренер отпускает тебя пораньше?

Мама говорит, так мой отец показывает, что он заботится обо мне, но я думаю, что это в принципе все, о чем он заботится. Подумать только, отец был следующим на очереди на тренерскую должность в Истоне. Он согласился на оставшуюся вакансию физрука в надежде, что получит шанс стать тренером, если останется здесь. Я ежедневно благодарю свою счастливую звезду за то, что он его не получил.

– Пап, я опаздываю. Ты не против, если мы продолжим позже?

Он неодобрительно поджимает губы. Ему недостаточно информации, чтобы утолить свой голод.

– Не против, – отец идет ко входной двери. – Твоя мама скоро должна быть дома. Скажи ей, что я хотел бы быть здесь, чтобы увидеть ее реакцию, – он жестом указывает на цветы. – Ты понял.

– Пока, сопляк. – Хэнк подносит пальцы ко лбу в знак прощания, прежде чем последовать за моим отцом к выходу из дома.

Кто-нибудь, ущипните меня.

Еще одно письмо.

Еще. Одно. Письмо.

Я весь вечер убеждал себя, что получить ответ – маловероятно, но вот он. Аккуратно вложен между двумя страницами. Сначала я уклонился от допроса отца, а теперь это?

Должно быть, сегодня мой счастливый день.

Я украдкой бросаю взгляд на мистера Тейта, который сидит за стойкой администратора и проверяет работы учеников. Понятия не имею, как это вообще возможно. Каким образом этой сердитой цыпочке удалось получить доступ к книге за те сорок восемь часов, что меня тут не было? Хотя плевать. Я просто рад, что мне есть чем заняться, кроме как переписывать стихи в следующие десять минут.