Пока мы обсуждали возможные варианты ввода в бой конно-механизированной группы, цели и задачи рейдовой операции, прибыл генерал-полковник В. И. Чуйков. Мы быстро согласовали с ним вопросы взаимодействия, договорились с генералом Судецом об авиационном прикрытии конно-механизированной группы при вводе ее в прорыв и в период рейда на Одессу. Закончив работу, мы продолжали разговор за обеденным столом. Он определялся, конечно, интересами надвигающихся событий.

– Представьте себе, – с жесткой иронией говорит маршал Василевский, – мы «вторгаемся» в пространство, наименованное его превосходительством маршалом Ионом Антонеску трескучим словом «Транснистрия». Одесская область и вдруг – «губернаторство Транснистрия».

– Кто там у них сидит на этом «троне»? – спросил Василий Иванович.

– Есть такой профессор Георгий Алексяну. Он назначен губернатором еще в августе 1941 года. Этот прохвост классического типа обосновал необходимость пуска механизмов Одесского порта для вывоза в Румынию промышленного оборудования и сырья с оккупированной территории. Антонеску через своего вице-секретаря по делам морского флота контр-адмирала Н. Пейша распорядился выделить для этой цели десятки миллионов лей. И если бы не партизанское движение в районе Одессы и действия партизанских отрядов одесских катакомб, уверяю вас, вся промышленность города была бы вывезена в Румынию. Неудовлетворенный «мягкотелостью» профессора, Антонеску заменил губернаторство Алексяну военной диктатурой Потопяну. Сейчас бешенство румынской охранки, так называемой «сегуранца», и военно-полевого суда – «куртя марциала», руководимых абвером и гестапо, достигло кульминации.

– Одесские партизаны сообщают, – дополнил комфронта, – что особенно свирепствует командующий войсками города Одессы генерал Н. Гинерару. К нам попало интересное донесение, в котором полковник Ника, префект жандармерии, с застенчивой сдержанностью пишет командиру 12-й пехотной дивизии, что жандармские отряды не в состоянии стать хозяевами положения в городе.

– Да, они в Одессе находятся действительно на положении того премудрого пескаря, который «жил – дрожал и умирал – дрожал». Вспомните, как в прошлый ноябрьский праздник на колокольне Успенского собора взметнулось Красное знамя.

Так за беседой мы уверенно справились с немудреным, но, прямо скажем, мастерски приготовленным обедом. После обеда высокое начальство улетело на КП фронта. Надвигались исключительно важные события.

В эти дни танкисты и казаки били челом двум «богам»: солнцу и генералу Судецу. И даже байку такую пустили: «Если солнце подсушит землю, а Судец «закроет» небо, ох и разгуляются казаки-кубанцы на тылах фашист-германцев». Нашлись и такие, что уже начали слагать песню:

Кто его знает, правда это или нет, но старики рассказывают, что, когда казак бьет да еще песню слагает, – душа его в великой решимости пребывает, к славе своей готовится.

Умеют хорошие слова найти старые казаки, когда возле них удалая молодежь собирается. Готовят их к тяжелым испытаниям. Очень внимательно слушают они на собраниях и митингах, но сами гуторят только у костра, попыхивая трубкой, или когда соберутся у походной кухни. Перед боями старые казаки становятся говорливыми. А дела предстояли действительно трудные.

Дело в том, что пространство между Южным Бугом и Днестром буквально заштриховано с севера на юг ветвистыми оврагами, балками, лощинами, реками, речками и ручьями. Крутое, холмистое правобережье и заболоченные долины создавали для нас большие трудности в форсировании реки и в то же время облегчали противнику оборону. Населенные пункты в здешних местах ютятся главным образом на западных скатах балок, лощин и рек, поэтому могут служить опорными пунктами, прикрывающими дорожные направления. Следовало также учесть, что в рейдовой операции мы рассчитываем в основном на грунтовые, проселочные и полевые дороги и колонные пути, а они во время дождей раскисают не меньше черноземной целины.