– Живой здесь, убитый за Доном, – возразил жрец. – Если живой, я могу доказать, если убитый, пусть Айнег-ксай докажет.

– Да, докажи, – потребовал вождь. – Эй, аорс, покажи кровь.

Фидару протянули нож. Он надрезал руку. Один из сколотов обмакнул палец в выступившую красную каплю и попробовал на вкус.

– Кровь! – объявил он.

– А ты что хотел увидеть? – усмехнулся энарей. – Думал, гной выступит?

Все вокруг закричали, угрожая Айнегу. Чувствовался накал давней вражды между языгами и сколотами. Но воин в чешуйчатых доспехах оставался невозмутим.

– Мы с тобой заключили договор о мире. Ты по нему не должен укрывать беглых, – перекрыл он гвалт, обращаясь к вождю.

– Это верно, – подтвердил Заратата и вопросительно поглядел на жреца.

– В договоре так же сказано, что языги не должны без твоего разрешения переправляться через Дон. А они уже здесь, да еще роксоланов с собой притащили.

– Что! Где? – вспыхнул вождь сколотов. – Я ненавижу роксоланов! Где эти шакалы? Тащите их сюда!

Прибывших всадников стащили с коней и приволокли к вождю.

– Вам, шакалам, что надо на моей земле, – метал молнии Заратата.

– Мы свидетельствуем против него, – испуганно произнес один из роксоланов, указывая на аорса.

– Он убил моего младшего брата, – вступился за них Айнег.

– Убил? – повернулся вождь к аорсу. – Как убил? Ночью подкрался и вогнал нож в спину? Подло подкараулил на дороге? Говори!

– Я победил его в честном поединке, – возразил Фидар. – Савр – свидетель.

– Так чего ты хочешь? – развел руками вождь сколотов, теперь обращаясь к языгу. – Объяви кровную вражду, и не тычь мне договором. Да еще Мару припомнил… А роксоланы здесь при чем? – совсем разошелся Заратата. – Я знаю единственного благородного роксолана, с которым могу говорить наравных, так это со Скопасом.

– Скопаса убили. И сделал это его оруженосец, вон – тот мальчишка. – Языг указал на Исмена. Того всего обдало жаром. Как теперь поступит вождь Сколотов? Неужели позволит их скрутить?

Все повернулись к Исмену. Заратата долго и внимательно глядел на мальчика. Брови его то вздымались кверху, от чего лоб покрывался морщинами, то хмурились, сходясь к переносице. Наконец лицо его перекосило от гнева.

– Ты смеешься надо мной, – после долгой паузы возмутился вождь. – Как он мог его убить? Посмотри на этого тощего воробья. Скорее я поверю, что Скопаса дикий козел забодал до смерти. Мальчишка, иди сюда! – поманил он. – Расскажи.

Исмен неуверенным шагом подошел к вождю.

– Ну! Говори! – требовал Заратата.

Исмен, слегка запинаясь, рассказал о погроме родного становища, о том, как он выстрелил в Скопаса, попав ему в глаз.

– Он признался, – закричал языг. – Подло подстрелил воина, и теперь хвастается.

– И что здесь подлого? – удивился вождь. – Мы, сколоты, не считаем это за подлость.

– Правильно! Правильно, – подтвердили воины.

– Великий Гайтасир, что летает на колеснице, запряженной гусями, научил наш народ делать лук, – вставил жрец. – Он сам поражает врагов стрелами. Ты же не будешь утверждать, что Великий бог Гайтасир поступает подло?

– Нет, – испугался языг. – Но роксоланы уверяют, что мальчишка потом ограбил могильник Скопаса.

Толпа воинов недовольно загудела.

– Что ты взял у мертвого Скопаса? – строго взглянул на Исмена вождь.

– Меч, – честно признался Исмен, показывая акинак.

Вождь взял в руки оружие, внимательно осмотрел чеканный узор на ножнах, вынул клинок, оценил остроту заточки, вложил обратно и вопросительно взглянул на жреца: что теперь?

– Мальчишка взял то, что ему принадлежит, – рассудил энарей. – Он победил Скопаса, а значит: меч переходит к нему, впрочем, как и конь, и доспехи и лук со стрелами, и даже часть силы поверженного воина…