Интересно, поймают языги этого живого-убитого? А куда он убежит? Кругом степь. Беглецы обычно к Дону пробираются. Только мало кому удается уйти от погони. А что там за Доном – кто ж его знает. Старики рассказывали, за широкой рекой лежит земля сколотов^>9. Сколоты – жестокий народ. К ним в лапы не попадайся, – сразу в раба превратят. Глаза выжгут, и будешь всю жизнь для них молоко взбивать. Сколоты, бывало, и на этот берег переходили. Нападали на становища. Уводили всех: и животину, и людей. Кто защищаться думал – убивали без жалости.

Угли потрескивали. Ветерок слабо шелестел в высокой траве… Исмен задремал…

Репейник опять с лаем кинулся в темноту. Теперь-то он на кого? Звонкий щелчок хлыста, и пес взвыл от боли.

– Гони лошадей к реке!

Исмен очнулся и вскочил на ноги. Сон как водой смыло. Конокрады! Табун снялся с места. Кобылицы недовольно ржали. Им жалобно вторили жеребята. Хлысты щелкали, подгоняя лошадей. Исмен подобрал лук с земли, выхватил из горита стрелу с костяным наконечником. На фоне светлеющего неба он заметил всадника в высокой островерхой шапке роксолана^>10. Шагов двадцать… Натянул лук, спустил тетиву. Всадник вскрикнул, но удержался на коне.

– Меня ранили! – крикнул конокрад подельникам. – Пастух где-то прячется.

– Вон он! – услышал Исмен справа.

Мальчик бросился бежать. Недалеко находился овраг глубиной в два роста, по дну которого бежал чистый ручей. Там кусты, он сможет спрятаться. Иначе его убьют. Петля скользнула по плечам и затянулась ниже колен. Исмен грохнулся на земле.

– Поймал! – крикнул конокрад.

– Так убей его, – потребовал раненый подельник. – Он мне плечо просадил. Ух, гад! Наконечник костяной. Теперь месяц рана гнить будет.

– Гоните лошадей. Я поспею за вами. Только вспорю ему живот. Пусть поползает, собирая собственные кишки.

Роксолан соскочил с коня и подошел к лежащему Исмену. В руке конокрада недобро сверкнул длинный нож. От ужаса перехватило дыхание. Бросило в жар.

– Давай, быстрее! – поторопил конокрада товарищ.

Он обернулся:

– Сейчас!

Рука Исмена нащупала камень размером с кулак, края острые. Он ухватил камень и кинул в разбойника. Угодил прямо в глаз. Конокрад вскрикнул, схватился за лицо. Исмен двумя ногами ударил его в колено. Разбойник ойкнул и упал на четвереньки. Мальчик рванул петлю, освободил ноги, ловко перекувыркнулся через голову и бросился наутек. Бежал, что есть сил. Спотыкался, падал, но тут же вскакивал и продолжал нестись к спасительному овражку. А за ним гнался разбойник, размахивая ножом. Он чувствовал за спиной его топот, слышал тяжелое сиплое дыхание. Пару раз огромная пятерня чуть не ухватила за край рубахи.

Наконец – овраг. Исмен сиганул вниз. Едва не подвернул ногу. Превозмогая боль в ступне, бросился к противоположному откосу. Под ногами захлюпала вода. Его преследователь оступился и мешком свалился на дно. Крякнул, неудачно растянувшись в грязи. Исмен быстро взобрался наверх, сбивая колени и расцарапав о камни ладони. Тут же налетел на широкую грудь коня. Все! Поймали!

– Ты куда так несешься? – усмехнулся всадник.

Исмену показалось, или на самом деле, всадник говорил не на наречии роксоланов: мягко, немного растягивая гласные.

– Не уйдешь! Я тебе кишки выпущу! – Из овражка выполз разбойник.

– Эй! Эй! Остынь! – крикнул ему всадник. – Чего ты на мальчишку с ножом лезешь?

– Не твое дело, – огрызнулся конокрад. – Ступай, куда шел.

Исмен сообразил, что всадник не принадлежит к шайке разбойников. Сам Папай^>11 послал ему заступника. Он заголосил:

– Это конокрады. Они лошадей моих уводят.

– Не люблю конокрадов, – сквозь зубы процедил всадник.