Амиру, правда, было на душе не слишком празднично – если бы не присутствие матери, которую он тут же охотно познакомил с гаэльцами, да сама делегация, с которой он прибыл – пришлось бы и вовсе довольно тоскливо. Силас – вот диво! – разгуливал под руку с какой-то симпатичной дамой, и с Амиром и его товарищами, конечно, общался охотно – но урывками. Молодого конунга это скорее порадовало, чем расстроило – то, что Силас наконец-то обратил внимание на кого-то живого, кроме своих подопечных-учеников. Но, в то же время, юный северянин понимал, что – за исключением Айенги – Силас, в общем-то, единственный, от кого не стоит ждать никакого подвоха тут. Да и к тому же сам Силас производил странное впечатление – и было оно вызвано вовсе не тем, что погруженный прежде только в книги и магические искусства скромный исследователь вдруг решил заделаться кавалером некой дамы. Нет, это как раз было хорошей частью увиденного и услышанного. Но вот то, что Аклариец очевидно прячет в себе что-то, что тревожит его немало и беспокоит – это было грустно. «Совсем учитель заработался… пусть хоть со своей спутницей развеется!» – подумал Амир, решив не мешать учителю и его подруге.

Посему Амир старался держаться поближе к гаэльцам, рассказывая им про интересные события и места Эллераля, периодически поддерживая усмешки тех по поводу вычурности и напыщенности манер эллеральских собратьев-элфрэ. Выглядели со стороны гаэльские послы ничуть не менее нарядными и знатными – просто держались совершенно иначе, и это видел не только Амир. На них посматривали – и все чаще. Кто с удивлением, кто с любопытством, кто с откровенным непониманием, как следует себя с ними вести.

– На нас тут смотрят, точно на черное перо, уроненное в крынку с молоком – и непонятно, что делать, и не замечать не получается, и возмущаться не с чего, сами же позвали! – понаблюдав за народом вокруг, заметил наконец Фиантэйн Ниалл-Ардэйх. Именно ему выпала честь возглавить гаэльскую делегацию – волей короля Леона. И, надо сказать, он к этой самой «чести» относился с изрядной долей юмора. Прочие же молодые представители горных кланов – кроме самого Фиантэйна, тут были и полузнакомые Амиру Марнн и Отиэнн, лорды септов клана Эохайн, как он помнил – вовсю наслаждались производимым впечатлением. А вот равнинные – большая часть делегации – попросту делали вид, что не замечают этого любопытства хозяев здешнего праздника, смешанного с подозрительной настороженностью.

– До сих пор полагают, думаю, что за пределами Эльфиза цивилизации и культуре приходит конец, и везде живут только варварские племена, которые в любой момент могут украсть твоих коров или обчистить казну! – ядовито ввернул Амир, и его спутники рассмеялись.

Впрочем, в их веселье почти сразу же вклинились:

– Я искренне рад видеть наших гостей в столь приподнятом расположении духа! Позвольте выразить свое почтение господам послам и познакомиться поближе. Айенга, доброго вечера, – подошедший эльф церемонно поцеловал чародейке руку и после произнес:

– Конунг Та-Амир, прошу вас, представьте своих друзей!

– Советник Линдор! – Амир тут же припомнил имя подошедшего, и отметил про себя, что зря он его, кажется, по юности опасался. Из всех сладкоречивых эллеральских господ этот светловолосый высокий мужчина с повадками бывалого воина выглядел самым надежным, серьезным и при том искренне приветливым. – В Гаэли принято несколько иначе, я думаю, вы будете не против, если они сами представятся!

Линдор только кивнул с легкой улыбкой.

Компания обменялась приветствиями и представлениями с подошедшим, перекинулась с ним парой любезных фраз, и эллералец вновь обернулся ко всаднику: