– Прекрати, прошу тебя, – заливаясь слезами, еле слышно проговорила Тереза.

Альбина начала кричать и биться головой о стену в припадке страха.

Этот крик до сих пор среди ночи будил Лауру. И сейчас она снова проснулась в холодном поту. В салоне автомобиля играла музыка. Альберт любил Моцарта, особенно его «Волшебную флейту».

– Выключи! – закричала Лаура.

– Пожалуйста, – нехотя нажимая на кнопку останова, зло произнес Альберт. – Что случилось? Кошмары мучают?

Альберт дотронулся рукой до лба Лауры.

– Да, у тебя, милая, жар.

Лаура с негодованием отбросила руку Альберта.

– Прекрати.

– Призраки прошлого не дают покоя? Ничего, скоро будем в Англии, начнется новая жизнь, – утешил Алберт.

– Ничего нового не будет, – сурово произнесла Лаура. – Я обречена на страдания, прошлое никуда не уйдет.

– Тогда пей успокоительное, – посоветывал Альберт, вытаскивая из аптечки какие-то таблетки.

– Прекрати! – закричала Лаура. – Я не сумашедшая!

– Конечно, ты нормальная, – растерялся Альберт, не ожидавший такой реакции. – Но порой и здоровым людям можно принять валерьянку. Это простая валерьянка, Лаура, – показывая таблетки, оправдывался Альберт.

– Хорошо, давай свою валерьянку, – подумав, согласилась Лаура.

– Много не пей, а то плохо станет. Хватит тебе и пары таблеток, – забеспокоился Альберт.

То ли от таблеток, то ли от усталости, но Лаура опять уснула. Она увидела освещенную фонарями дорожку, ведущую от дверей дома к воротам, себя, стоящую у окна и вглядывающуюся в вечерний сумрак.

К воротам подъехал черный, с тонированными стеклами автомобиль. Минут через пять из дома вышел отец, державший за плечи мать, практически тащивший ее к автомобилю. Еще несколько минут, и автомобиль увез маму в темную неизвестность.

«Куда, куда ты ухала, мама?! – вскричала мысленно Лаура и залилась слезами».

Многие годы спустя ее мучил этот вопрос. Чтобы найти вопрос на него, она стала членом банды Степного Джека.

На следующий день, ближе к вечеру в доме Бордожо появились полицейские. Они прошли в кабинет хозяина виллы. Лаура молнией кинулась к двери кабинета отца и, прильнув ухом к дверному проему, стала ловить каждый звук, доносящийся из комнаты.

– Г-н Бордожо, сегодня утром внизу по течению реки был обнаружен труп женщины. Скажите правду, когда пропала ваша жена?

– Три дня назад, – глухо ответил Жан. – Я пытался сам найти ее. Мне не хотелось, чтобы кто-то из посторонних знал о состоянии Альбины. Болезнь изменила ее до неузнаваемости. Поиски были тщетны, я должен был обратиться в полицию. Вы понимаете меня?

– Да, ваши чувства естественны. Найденная утопленница пробыла в воде около двух дней. Вы должны пройти процедуру опознания.

– Я готов, – чуть помедлив, ответил Жан. – Смерть была насильственной? – после некоторого колебания спросил он.

– Нет. Убийство исключено. Это самоубийство, – заверил полицейский.

«Это не мама, – пронеслось в голове Лауры. – Мама жива…».

Через несколько дней Бордожо хоронил свою жену. В утопленнице он опознал Альбину. Похороны были пышными и многолюдными. Из-за начавшегося процесса разложения умершую хоронили в закрытом гробу. Лаура с ужасом смотрела на опускаемый в могилу гроб.

«Это не мама, мама жива, – твердила Лаура, уткнувшись лицом в шелковую юбку тетки Терезы».

После похорон Тереза Жуанье забрала племянницу к себе. Лаура жила с теткой до самой ее смерти.

Жан недолго сокрушался по Альбине. Через год он женился на богатой бездетной вдове Лоле Бедроу. Через два года вторая жена Бордожо умерла от странной болезни. Луи Зарели диагностировал ужасный штамм гриппа, вызывающий отек легких, мозга, приведший к инсульту и инфаркту миокарда. Детей у супругов не было. Состояние Бордожо за счет капитала жены удвоилось.