Мозги мои постепенно закипали. Я никак не мог понять – это я сошел с ума и поэтому ничего не понимаю? Или весь мир вокруг меня слетел с катушек и на космической скорости мчится в пропасть? Может я, в самом деле, схватил на почве увольнения депресняк, переросший в тотальную шизофрению? И сейчас нахожусь в психлечебнице? Но Натали не была похожа на санитарку или психотерапевта. Она была похожа на очень миленькую библиотекаршу. Для проверки я спросил ее:

– А ты знаешь, что такое бифуркация?

– О-о, я знаю абсолютно все слова на букву Б..

– Почему это?

– У меня профессия на Б. – Натали заразительно рассмеялась. – Есть такой старый железнодорожный анекдот, про мужчину и женщину, едущих в одном купе. У нее была профессия на букву Б – библиотекарь.

– Бифуркация – это научный термин, который означает различные изменения, можно даже сказать, метаморфозы каких либо объектов, при изменении параметров, от которых они кардинально зависят.

– Вот так вот, – глубокомысленно изрек я, – а попроще?

– Ну, как тебе объяснить, – вздохнула девушка, – слово происходит от латинского Bifurcus, что в дословном переводе означает «раздвоенный». То есть, когда изменяется какой-то один, возможно, совсем незначительный фактор, это приводит к бесконечной цепи всевозможных превращений и, в конечном итоге, полному или всеобъемлющему изменению всей системы.

– А причем здесь тогда раздвоение? – В голове у меня не к месту возникла странная аналогия с раздвоенным языком змеи.

– Мелкое изменение могло произойти, а могло и нет, – терпеливо, как маленькому, стала объяснять Натали. – Вот тот момент, когда это случается и есть место возможного раздвоения.

– Понятно, – пробормотал я, и стало очевидно, что все равно не понятно.

– Ну, смотри, – раздражаясь, воскликнула библиотекарь – течет река, потом русло натыкается на непреодолимую преграду, которую не может размыть вода! И река разделяется на две ветви, два русла. Произошла бифуркация. В медицине так обозначают деление кровеносных сосудов или трубчатых органов, таких как бронхи, например, на два равнозначные ветви.

Я радостно закивал, чувствуя, что, наконец, до меня дошло. Решив сменить тему, я задал еще пару вопросов об истории и политике, а потом, довольно бестактно поинтересовался, чем девушка занимается вечером. Наверное, нет особого смысла объяснять, что в этот же вечер мы с Натали встретились. И в следующий тоже. А все наши встречи заканчивались одинаково. И вообще она оказалась большой шалуньей.

ПАКЕТ ИКОНОСТАСА

«Тебе надо продержаться всего неделю, от силы – две» – объяснял мне Иконостас. Мы были с ним в каком-то светящемся пузыре то ли из пленки, то ли из электромагнитного излучения. Сумасшедший директор с всклоченными волосами и бешеными глазами тряс меня за плечи и орал: «Денис, все зависит от тебя! Я завишу от тебя! Мир зависит от тебя!»…

Я вдруг мгновенно проснулся. Полежал, глядя в потолок и соображая, где я есть. Потом вспомнил, что это дом деда Кагора. Я постарался выкинуть из памяти несуразные картины недавнего сна. Потом, смутно вспоминая события вчерашнего вечера, повернулся на бок и увидел, как в окна моей комнатушки заглядывает рассвет.

Меня уже давно мучил вопрос, что мне всучил с собой Аностас. И сегодня я решил окончательно это выяснить. Кроме денег и бумаг бывший шеф передал мне еще один небольшой пакет из плотной бумаги. В нем находился еще один из толстого темного целлофана. Целлофан был запаян, и мне пришлось основательно потрудиться, чтобы вскрыть его. Внутри лежала небольшая деревянная коробочка, этакая шкатулочка с секретом.