И он, улыбнувшись, пошел делать последние распоряжения по поводу обеда.

Оставшись вдвоем с новым знакомцем, Джулия немного растерялась. Ей очень хотелось о многом расспросить Джека, но природная скромность не позволяла ей первой начать разговор. Джек, заметив это, принял решение сам нарушить молчание.

– А почему ваш отец против ваших занятий? Хотя я понимаю: трудно представить такую хрупкую и изящную девушку, пробирающуюся сквозь дебри Амазонки.

– Вообще-то, моего отца кроме фирмы ничто и никто не интересует. Для него главное – дело, а остальное все второстепенно, так как не приносит дохода.

– Я успел это заметить, – ответил Джек. – Вы совершенно не похожи на него.

Джулия изменилась в лице, став очень серьезной. В ее серо-голубых глазах замелькали холодные огоньки. Джек с интересом наблюдал за этими изменениями. Ему было немного смешно видеть, как меняется эта девочка.

– Давайте поговорим на другую тему. У меня очень мало общего с родителями, так как моим воспитанием занимались посторонние люди, и я благодарна им больше, чем близким, которых я видела в лучшем случае по праздникам, да и в эти редкие дни меня практически не замечали.

– О, простите, мисс Тернер, я совершенно не хотел чем-то вас обидеть или оскорбить.

Он выглядел таким потерянным и расстроенным, что Джулии пожалела о своей вспышке.

– Вы ничем не обидели меня, так что не стоит извиняться.

И она тут же изменила тему разговора:

– Вы давно в Штатах? Хотя по загару можно предположить, что со времени вашего возращения не прошло и двух недель.

– Вы совершенно правы. Я только что вернулся из Каира. Мне всегда было интересно узнать, откуда берет свои силы Нил.

– И только это? – спросила Джулия, игриво улыбаясь. – Вы же сказали, что вас интересует не только наука, но и возможность на этом еще и заработать.

Джек рассмеялся. Джулия увидела, что в его глазах мелькнул огонек, происхождение которого трудно было определить. Какая-то непостижимая сила не позволяла ей отвести взгляд от глаз этого странного человека. “Господи, почему он так на меня смотрит”, – мелькнуло у нее в голове.

Чтобы хоть как-то побороть свое смятение и непонятно откуда взявшееся волнение, она предложила:

– Вы были в нашей оранжерее и в саду? Здесь немного душно, и мы могли бы до ужина прогуляться, если вы, конечно, не против. Это изумительное место, мамина отрада. В этом саду практически все сделано ее руками. Заодно мне хотелось бы услышать рассказ о вашем путешествии. Надеюсь, вы простите мое чрезмерное любопытство?

– Ну что вы, я с удовольствием поделюсь с вами, мисс Тернер, своими впечатлениями, только не обессудьте – я плохой рассказчик.

Джулия, кивнув головой в знак согласия, жестом пригласила Джека следовать за ней.

Они спустились по лестнице и попали в благоухающий оазис. Оранжерея была похожа на большой цветущий ковер: агапантус или африканская лилия, прозванная за восхитительный вид «абиссинской красавицей»; вишня Morello, крона которой веером была пущена по северной стороне оранжереи; различные виды гладиолусов, чьи листья напоминали короткий древнеримский меч – гладиус; королевские ирисы – символ веры, мудрости и отваги; фиолетовые цветы клематиса, кусты гортензии и многое другое…

Джулия сказала правду: сад и зимняя оранжерея были единственными радостями миссис Тернер. Практически все ее дни проходили в этом волшебном парадизе.

"Парадиз" на древних языках означал "огороженное место". То есть сад, скрытый от посторонних глаз. В монастырях при каждой келье был небольшой садик: считалось, что совершенствовать душу нужно в слиянии с природой и в уединении. При планировании сада специалисты учитывали все особенности местности, обыгрывая их и подавая с наиболее выгодной точки зрения. Архитекторы, занимавшиеся разбивкой сада на вилле Тернеров, предложили сад в стиле ренессанса, то есть в виде геометрического орнамента. Так как мать Джулии была француженкой, этот сад напоминал ей далекую родину с ее Версальским регулярным парком: деревья, кусты, цветы становятся материалом, а создатель сада – своего рода скульптором. Зеленые и цветущие массивы подстригаются в виде арок, куполов, конусов, шаров, то есть превращаются в геометрические объемы. Гуляя по такому парку невольно вспоминаешь Микеланджело, который говорил, что, создавая свои скульптуры, он отсекал от куска природного мрамора все лишнее и выявлял скрытую в нем форму.