Но не могла. Не получалось. Не находилось слов.

– Убираешься? – спросила мать. – Ладно, я на минутку. Как дела? – И, как обычно, не дожидаясь ответа: – Торговли нет.

Катя вздохнула – это должно было изображать сочувствие.

– Артур не звонил?

«Вот зачем, зачем она каждый раз об этом спрашивает?!»

Катя вцепилась в телефон и сжала челюсти, чтобы не заорать, не наговорить матери лишнего.

– С чего ему звонить? Мы развелись полгода назад.

– Ну, так-то да… Не знаешь, есть у него кто? Если нет, может…

– Мама! Прекрати, пожалуйста! Ничего не «может».

– Все-все, не кипятись. Я чего звоню. Тетя Лида – ты ее знаешь, рядом со мной стоит, обувь возит. Такие босоножки привезла… – Мать причмокнула от удовольствия. – Очень стильные. И как раз на твою ногу, на высокий подъем. Оставить тебе? Посмотришь?

Катя еще не могла отойти от прежнего вопроса. Может, и стоило посмотреть, что за чудо привезла из Москвы тетя Лида, но сама мысль тащиться через весь город, ловить на себе любопытствующие взгляды многочисленных маминых товарок вызывала тошноту.

– Спасибо. Мне есть что носить, – отрывисто бросила она, борясь с подступающими слезами.

– Как хочешь. – Чувствовалось, что мать обижена. – Я ведь как лучше…

Катя понимала: теперь мама решит, будто дочь побрезговала, пренебрегла ее предложением, поскольку ставит себя слишком высоко, чтобы носить туфли, привезенные какой-то тетей Лидой с московской оптовой барахолки.

Надо бы извиниться, объясниться с ней, но что сказать? Что мать своими вопросами заставляет Катю чувствовать себя неудачницей? Если начать говорить всю правду, то двумя словами не отделаешься. Разговор получится долгий и тягостный – кому это нужно?

Они скомканно попрощались, недовольные собою и друг другом. «Ничего, как-нибудь в другой раз я приглашу ее в гости, – подумала Катя. – Приглашу и…»

И ничего хорошего, скорее всего, не получится. Слишком много между ними непонимания и взаимного недовольства. Катя постаралась отмахнуться от тяжелых мыслей, включила музыку погромче.

Она пылесосила под компьютерным столом, который стоял в углу комнаты, возле окна. Раньше на нем размещался компьютер Артура, но он забрал компьютер, когда уходил. А стол так и остался – голый, пустой, чересчур громоздкий для цветочного горшка и пары безделушек, которые водрузила на него Катя.

– Только место занимает! – вслух сказала она и выключила пылесос, вдруг почему-то разозлившись на ни в чем не повинный стол. Ей внезапно захотелось избавиться от него. – Стоит тут, раскорячился ни к селу, ни к городу!

Артуру этот монстр не нужен: он себе, наверное, новый купил – вместе со всей остальной мебелью и квартирой. А ей оставил эту рухлядь.

«Брось, никакая это не рухлядь».

«Пускай даже и так! – заспорила сама с собой Катя. – Я от него избавлюсь и поставлю сюда кресло. Или тумбочку какую-нибудь».

Вот именно это она и сделает! Отправится в магазин и выберет что-то новенькое! Отличный повод привнести в жизнь хоть какое-то разнообразие.

Но куда девать стол? Впрочем, это как раз не проблема.

– Мам, это опять я.

– Передумала? Насчет босоножек? – Мать так обрадовалась, что Кате стало неловко.

– Нет… То есть, может, в другой раз, но я… В общем, у меня стол есть компьютерный. Хороший, с ящиками. Ты не знаешь, может, кому-то надо? Я бы бесплатно отдала.

Мама оказалась в своей стихии. Размолвка была забыта, она увлеченно взялась за дело. Через некоторое время перезвонила и объявила:

– Катюш, через час Дамир подъедет, заберет!

Чернявый, маленький, юркий Дамир показался Кате похожим на жука. Он не ходил, а бегал, на ходу постоянно вертел головой и размахивал тонкими смуглыми руками-лапками. Катю он называл «хозяйкой».