На Старый Новый год приехала мама и сестра Катерина с дочкой Алинкой. Сестра купила Юльке в подарок джинсовый комбинезон.

– Ты что, Кать! Такой огромный! На бегемота что ли?

– Подожди… еще тесный будет через пару месяцев.

– Неужели у меня вырастет такой огромный живот? – вылупилась на сестру Юлька и заплакала. – Я не хочу!.. Не хочу!.. – зарыдала она. – Я не хочу быть с таким животом! Мама! Я не хочу!

С Юлькой случилась просто истерика. Долго не могли успокоить ее. Но все так по-доброму и нежно относились к ней, что мало-помалу, она успокоилась и сидела притихшая в старом, обтрепанном кресле, поджав под себя ноги. Как хорошо, по-семейному, они встретили этот год! Каждый загадал свое сокровенное желание. Написали его на листочках и отдали на хранение Вере Ивановне, чтобы через год она проверила исполнение желаний. Весело они провели эти три дня вместе. Наверное, впервые за многие годы женщины разных поколений почувствовали себя как родные, как самые близкие люди, как семья. Вся жизнь пролетала, как-то набегу… незаметно… второпях… Ведь вроде и все знаешь, как надо делать, но все как-то некогда, некогда, некогда… Но больше всех радовалась тетушка. Она была просто счастлива, находиться в праздник среди родных ей людей. Она даже помолодела… Метаморфоза…

1994 год начался в России чередой террористических актов. Взрывы гремели то там, то тут, унося с собой десятки невинных жертв. Люди боялись ездить в метро, но ездили; боялись садиться в автобусы, но садились, боялись появляться в многолюдных местах, но появлялись… Страх стал неотъемлемой частью их жизни. От этого страха за свою жизнь и за жизнь детей, люди уезжали из страны тысячами. Беженцы… эмигранты… эти слова стали часто слышны в разговорах по радио, телевидению, в прессе…

Незаметно пролетело время. И вот, как обычно, рассматривая себя в зеркале, Юлька вдруг увидела, что ее стройная, изящная фигура заметно округлилась. После новогодних праздников живот прямо на глазах начал расти. Юльку разносило с каждым днем, и никакие брюки и юбки на нее уже не налезали. Вот когда пригодился подаренный комбинезон. Только в нем теперь и могла ходить беременная Юлька.

За месяц до рождения ребенка приехала Катерина. Она бережно ухаживала за растолстевшей сестрой. Кормила ее фруктами и овощами, так необходимыми в это весеннее время. Юлька не знала, что такое схватки, как надо вести себя, поэтому Катерина постоянно интересовалась и спрашивала ее о самочувствии… Заблаговременно она договорилась и отвезла Юльку в районный родильный дом по прописке Веры Ивановны. И тут Ешечка оказала им еще одну услугу. В этом роддоме работала давняя ее подруга: акушерка с вековым стажем Клавдия Ивановна. Она-то и опекала нашу Юльку с самого начала и до выписки.

Катерина безумно волновалась за Юлькины роды. Когда сестру отвезли на каталке в родильную палату, ощущение было такое: будто не Юлька, а она, Катя, сейчас рожает. Она даже чувствовала тянущую боль внизу живота. А когда акушерка Клавдия Ивановна спустилась вниз в вестибюль и объявила, что у Юльки родился замечательный мальчик, Катерина едва не потеряла сознание. Она не уходила из больницы и чуть ли не каждую минуту интересовалась состоянием сестры и ребенка.

Ангелина все это время тоже была на связи, готовая прилететь в любой момент.

В день выписки Катю просто трясло от волнения… В старом, с облупившейся краской здании родильного дома пахло хлоркой, мочой и кипяченым молоком. Этот «букет» запахов кружил голову дежурившим здесь мужчинам, а Катю он просто сводил с ума. Часами, просиживая в этом «инкубаторе», она думала: «Вот он, незаконнорожденный ребенок, который никогда не узнает своего настоящего отца и который не нужен своей матери! И, скорее всего, эта кроха, впервые увидев свет, уже понимает, что она никому не нужна! Никому…» Хотелось куда-то свернуть, что-то изменить, сделать такое, чтобы все увидели, что происходит. «Мы теряем нравственность, – думала Катерина, – теряем ее с самого момента своего рождения. Республика “Шкид” возвращается».