Вершины башен были самого разного размера: одни казались не больше стола, в то время как на других мог бы без труда разместиться огромный дворец, а также отличались друг от друга глубиной сине-серого цвета, и я решил, что они сделаны из более твердого камня, нежели сами колонны, выточенные упрямым ветром из скал. Между краем уступа и первой башней не было никакого моста, и я понял, что должен прыгнуть. Расстояние не выглядело слишком большим, а площадка, куда я должен был приземлиться, казалась довольно широкой – примерно в две скамьи фургона. Если бы мне пришлось прыгать на земле, меня бы это не обеспокоило, но внизу раскрыла свою пасть бездонная пропасть.

Затем прямо у меня на глазах из оставшегося на скале отпечатка «лебединой шеи» к вершине первой башни протянулась узкая бронзовая тропинка, не шире самого клинка. Она раскручивалась, словно лента сверкающего металла, и вскоре коснулась нужной мне площадки. Не широкий мост, конечно, но дорожка, повисшая над пропастью. Я засунул кавалерийскую саблю за пояс, развел руки в стороны, чтобы легче было сохранять равновесие, и ступил на бронзовую тропинку.

Я почти сразу начал падать направо, и мне показалось, будто моя сабля стала невероятно тяжелой и тянет меня вниз, точно наковальня. Я постарался выпрямиться, но стал крениться в другую сторону и тогда бросился вперед к первой башне. Ее вершина оказалась слегка закругленной, словно большая шишечка, какими украшают спинки кровати. Вся поверхность была покрыта скрипучим песком, и я, заскользив по ней, упал на колени, чтобы остановиться. Тяжело дыша, я на мгновение скорчился на самом краю, пытаясь немного успокоиться. Глупо ухмыляясь от пережитого страха, я оглянулся на Девара. Похоже, мой подвиг не произвел на него никакого впечатления, он лишь нетерпеливо махнул рукой, чтобы я шел дальше.

Тонкий слой песка зашуршал у меня под ногами, когда я поднялся и посмотрел на поджидавший меня хрупкий мостик. Он показался мне слишком узким и ненадежным. Осколки ярко раскрашенных глиняных горшков словно плавали в паутине. У моих ног из песка торчали три раскачивающихся на ветру ястребиных пера. Прозрачные нити тянулись от этих дурацких якорей к мосту, переброшенному через пропасть. Я сомневался, что даже мышонку удастся пройти по такой хлипкой конструкции, чего уж говорить о человеке. Я снова посмотрел на Девара, надеясь, что он подскажет, как мне поступить дальше. Он расправил одно крыло и показал, что у него не хватает нескольких перьев. Значит, эти чары принадлежали ему. Очевидно, он в них верил, потому как принялся размахивать руками, показывая, что я не должен стоять на месте.

Потом собственное поведение покажется мне неизвестной глупостью, но в тот момент у меня не было выбора, и я шагнул на мост. Он провис под моей тяжестью, одна нога ухнула вниз, словно я ступил на сеть. Я уже понял, что именно из-за моей сабли переправа стала столь ненадежна. Я сделал еще один шаг, мост провис сильнее и начал раскачиваться. У меня возникло ощущение, будто я иду по старому гамаку, украшенному осколками глиняной посуды. Впрочем, это тоже не совсем точное описание. Думаю, то, что я пережил, относится только к тому миру, и о нем невозможно внятно рассказать, оставаясь в пределах нашей реальности.

Я неуверенно продвигался вперед. Глиняные черепки выскальзывали из-под ног, а мост с каждым шагом раскачивался все сильнее. Иногда я проваливался вниз так сильно, что мне приходилось чуть ли не до груди задирать ногу, чтобы ступить на следующий осколок, у меня даже появилось такое чувство, будто я взбираюсь вверх по крутой лестнице. Осколки посуды, составлявшие диковинный мост, были расписаны необычными узорами, каких я до сих пор никогда не видел. Некоторые из них почернели, словно ими долго пользовались. Порой я проваливался до самого пояса и с большим трудом выбирался на очередную «ступеньку», в свою очередь провисавшую подо мной.