С одного края восседает тетушка Азиза, Ведающая мисрой. Внушительный, высокий мужчина с каменным лицом рядом с ней – не кто иной, как Байек, великий заим и отец Тахи. Следующий трон занимает Ясмин, министр земель, что славится как способностью управлять дождем, так и копной вьющихся каштановых волос, которые она собирает на голове высоким пучком. Сегодня к ним приколота сверкающая вуаль, которая ниспадает до самого пола прозрачной темно-серой волной с вкраплением синих бусин, напоминая о буре. За Ясмин из-за стола выглядывает казначей Акиль, маленький сморщенный человек с великим подобием золота, о чем даже сами по себе свидетельствуют широкие золотые кольца, унизывающие его проворные пальцы. Оставшиеся два места занимают Надья, великая ученая, и Тарик, великий лекарь. Одного лишь взгляда на лица Совета достаточно, чтобы понять их высочайшее положение, они все разодеты в шелка, льняные платья и туники, тончайшие халаты и бишты из верблюжьей шерсти, усыпаны всевозможными украшениями из золота и драгоценных камней. Я и раньше видела Совет во время разных событий, но так близко – никогда, да еще и сразу как нарушила священный закон о волшебных связях, не говоря уже о том, чтобы привести джинна в саму святыню. И сейчас, когда я должна трепетать от восторга, меня мутит от тревоги и странного страха: вдруг заимы как-то прознают о моем проступке.

Тетушка поднимается. Красивая женщина за тридцать, необычайно молодая для заима, стройная, смуглая, с каскадом волнистых каштановых волос и такими же глазами цвета умбры, что у моей матери, хотя тетушкины подернуты пеленой задумчивости.

– Подойди ближе, Имани, – произносит она.

Я ковыляю к столу, не зная, на кого лучше смотреть. Вооружившись позолоченной вилкой, Акиль гоняет по тарелке большую красную виноградину, Ясмин доливает в свой кубок джалляб, Тарик просматривает бумаги, а Надья протирает шелковым платком тонкие очки. Безраздельное внимание мне уделяют лишь тетушка и Байек, и потому я обращаю свои слова к ним:

– Прошу прощения, что прерываю ваше совещание, однако я несу срочную весть.

– О? – Тетушка усаживается обратно. – Прошу, поведай же.

Набираю побольше воздуха.

– Я считаю, что мой брат, возможно, жив и находится в королевстве Алькиба.

В зале воцаряется оглушительная тишина. В хрустальном канделябре над головой мерцает волшебный свет, рассеянные заимы один за другим обращают на меня взор.

– Повтори, – сдержанно подсказывает мне тетушка.

Делаю еще вдох.

– У меня есть доказательства, что Афир, возможно, жив и находится в королевстве Алькиба. Я обнаружила его вещи в месте, которое он часто посещал среди пустыни. – Похлопываю по деревянному сундуку взмокшей ладонью. – Меня туда привел его конь.

Заимы растерянно переглядываются, и мое сердце бьется чаще.

– Среди пустыни? Его конь? – переспрашивает Акиль из-за густых белых усов, прикрывающих его рот. Почесывает копну волос, которая, как всегда, не желает аккуратно лежать под черной шелковой куфией. – Боюсь, я тебя не понимаю, дорогая моя.

Байек смотрит на меня так пристально, что становится не по себе. Суровый воин, якобы владеющий непревзойденным подобием молнии. Он может создавать электрический барьер, способный отражать стрелы и мечи, и в те времена, когда Байек был Щитом, он бился цельным лучом, которым рассек множество песчаных змеев пополам. Достоверность этой молвы сомнительна, однако доля правды в ней все же есть, ведь Байек – и великий командующий армии благородных Сахира, и великий заим, глава Совета. Пугающий человек, которого я должна уважать, хочу я того или нет. Я склоняю голову, лишь бы не смотреть ему в глаза.