– Ох, Афир… – всхлипывает Амира.

Свободной рукой я смахиваю покатившиеся по щекам слезы.

– И он ведь не покончил, верно?

– Нет, я его спас. Привел сюда, дал кров и воду, место, куда он мог вернуться в любое время, когда пожелает, чтобы вести переписку со своими союзниками из Алькибы.

– Союзниками? Ты про нечестивых чужаков, которые обманом вынудили его отдавать мисру?

Кайн вперяет в меня взгляд, способный заморозить Пустоши дважды:

– Я слушал Афира без осуждения, и он относился ко мне как к другу.

Я слишком взбешена, чтобы отвечать. Афир был моим лучшим другом, но никогда не говорил со мной о своих чувствах. Под влиянием извне брат предпочел общество чужаков и джинна собственной сестре.

Амира забирает из моего кулака смятый свиток:

– Здесь сказано, что он должен отправиться в Алькибу. Он сейчас там?

– Да. В последний наш разговор он сказал, что если ваш Совет не поможет людям Алькибы, то поможет он сам. Он ушел, дабы присоединиться к повстанцам в борьбе против империи Харроуленд.

Мое сердце ухает в пятки.

– Ох, духи, он куда сильнее повредился умом, чем мы считали. В письмах вроде как говорится, что он путешествовал в Алькибу и обратно, перевозил мисру чужакам. Запас у них, должно быть, уже кончился. Может, прямо сейчас он готовится вернуться в Калию.

Кайн усмехается:

– Может, но Афир таки вынес из вашего святилища довольно впечатляющее количество мисры за эти годы.

У Амиры глаза лезут на лоб.

– Годы?! Не может такого быть, мы думали, что это длилось всего несколько месяцев.

Сущее чудо, что я все еще стою на ногах под тяжестью услышанных откровений.

– Если с тех пор он пьет мисру без перерывов, здравомыслие уже давным-давно ему не под силу.

– Едва ли, – насмешливо скалится Кайн. – Афир, конечно, заядлый чародей, и он куда устойчивее к волшебству, чем, думается мне, обычно, однако почти всю украденную Пряность он прятал и тайком переправлял в Алькибу. Уверены, что знали его так уж хорошо?

Вопрос терзает мне душу. Надавливаю острием клинка в шею Кайна, наслаждаюсь видом черной капли крови, что набухает на коже.

– Не смей фамильярничать, змей. Афир не был тебе братом…

– Он был мне другом.

– Игрушкой! – рычу я. – Ранимым, заблудшим юношей. И вместо того чтобы побудить его обратиться к семье за помощью, ты еще больше сбил его с пути. Тебя забавляла его боль, правда?

– Правда? – двусмысленно отзывается Кайн нараспев. Его взгляд и безразличен, и неумолим, как могила – а земля никогда ничего не возвращает.

– Ты должна немедленно рассказать об этом Совету, – говорит мне Амира. – Лишь они знают путь через Пески.

Я не отрываю взгляда от Кайна.

– Согласна. Но сперва нужно кое с чем разобраться здесь.

Губы джинна растягиваются в ухмылке, которая с одной стороны влечет, с другой отталкивает.

– Надеюсь, ты имеешь в виду не меня, Гроза. В конце концов, я единственный, кто знает о тайных делах вашего брата в Алькибе, подробности которых он в полной мере открыл мне во время наших бесед. Пусть Совету известна дорога через Пески, но что тогда? Лишь я ведаю, с кем Афир общался и где их отыскать… повстанцев во главе с девушкой, которая подписывается как «Ф», если тебе любопытно. – Самодовольная ухмылка становится шире, открывая смертельно острые клыки. – Теперь понимаешь, в какой засаде очутилась, правда?

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Амира.

– Великий дух связал Щитов долгом убивать всякое чудовище на их пути, – отвечает джинн. – Но если Имани это сделает, вы потеряете Афира навеки.

Я поудобнее перехватываю кинжал потной, покрытой волдырями рукой.

– Расскажи все, что мне нужно знать, и я сохраню тебе жизнь.