– Дима, вставай немедля!

Пётр был глубоким эгоистом, так как ему было плевать на сына и на все то, что с ним было связано, хоть он и являлся частичкой его самого. Он был погружен в глубокое самолюбие. Жизнь кончина и так, зачем что-то менять, всегда он думал про себя. Единственное, что его волновало, так это как бы выпить с мужиками с работы, после трудового дня, даже сложного трудового дня для него было назвать сложно. Отношение к работе у него было – никакое. А работал он на лесоперерабатывающем производстве в качестве плотника.

– Я, блин, кому сказал?!

Да и качеством его работы начальство было не особо-то и довольно, тем самым он был на грани увольнения, хотя он понимал это, но не придавал этому нужного значения. Вечно его упрекали во всем и давали ему постоянные шансы на восстановления, но не пользовался Петр этими моментами. Просто занимался своей смертью, он так это называл. Находился он в постоянной апатии, и это не мешало ему жить, просто доживал свой остаток жизни, считавшийся неудачной.

– Так ты меня уже заколебал, я сам к тебе поднимусь сейчас!

Петр хмуро и с явной агрессией в глазах, быстро поднялся по деревянной лестнице, прошел небольшой коридорчик, сразу же дёрнул ручку двери от комнаты Дмитрия. Зайдя в комнату сына, в момент налетел к нему и в эту же секунду всыпал ему и выкинул его на пол, чтобы тот проснулся, и наконец-то выслушал, что тот ему хочет сказать. Отец его часто бил, то за дело, то просто так, хотя просто так было куда чаще, да и вообще обращался с ним, как с животным. Вечно он свои проблемы на сыне отыгрывал, наверное, ему так становилось легче, а может быть, и нет.

– Сегодня везде уберешься, и сходишь в магазин, ясно, тебе все ясно?!

Димка, не сказав ни слова, просто лежал на полу с опущенной головой, ничего не говоря в ответ. Хотя сам понимал, что лучше сделать, то, что приказал ему отец, а то последствия непослушания ему знакомы. Не хотелось ему вновь ощутить это на себе.

Отец развернулся, затем быстренько спустился вниз, залпом допил свою остывшую чашку кофе и продолжал в скоростном темпе собираться на работу. Взяв все самое необходимое по работе, положив все в свою дряхлую коричневую сумку, направился Скрягин прямиком к двери. Выйдя на улицу, в первую очередь он закурил сигарету. Курил он обычные, дешевые сигареты. Не курил качественного табака, а просто довольствовался копеечными сигаретами без фильтра, да и денег лишних на нормальный табак не было.

Пошел мужчина на автобусную остановку напрямик через поле, так это было быстрее всего, и уже через пару минут Пётр стоял на остановке. Автобус подошел ровно через одну минуту, что показалось Скрягину единственным удачным случаем из его грядущего, паршивого дня.

Напуганный Дмитрий в очередной раз выходкой отца, был весьма не удивлен, но не испуганным тут нельзя быть. Медленно встав с холодного пола, протирая свои заспанные глаза, он машинально подошел к своему зеркалу, которое имело большую трещину по всей своей площади отражения. Малец был весь в небольших синяках с небольшим количеством ссадин. То ребята с поселка через дорогу поглумятся над ним, то отец всыпит непонятно за что. Короче говоря, жизнь его протека весьма несказочно. Одевшись, паренек легкой походкой спустился вниз на кухню, отломив и быстро съев кусочек хлеба, запив водой, он начал что-то искать по полкам. Найдя немного крупы, опять же нарезав черного хлеба, колбасы не первой свежести, все это залив водой в небольшой мисочке, он прямиком побежал на улицу с ней же. Открыв дверь, и глубоко вдохнув свежего летнего воздуха, мальчик затем прокричал: