– Значит, тебя мне подогнал Луц? Ну, привет. – Я касаюсь губами гладко выбритой щеки. – Откуда его знаешь?
– Его все знают.
Тут он прав. Луца знали все, и Луц знал всех. То ли дело было в его демонической природе, то ли в том, что он работал баристой в самом модном заведении города.
– Роскошно выглядишь, – говорит Стомпер.
– Спасибо. Это потому, что темно.
Он усаживает меня на расстеленный плед, шуршит пакетом из супермаркета, предлагает вино, сыр, шоколадки, и от этой суеты я нервничаю еще больше. Наконец я прошу Стомпера успокоиться и просто сесть рядом. Он подчиняется, приобнимает меня, и я прижимаюсь к его боку, залезаю ладонью под кожаную куртку. Сквозь майку чувствую твердые мышцы. Само собой, здесь все качаются. Вечером я иду с работы мимо зала и вижу через окна, как дюжина бритых копий Стомпера превращает свои тела в сталь. Никогда не находила зрелище их самоистязаний привлекательным, но результат впечатляет.
– Как получилось, что мы не виделись со школы?
– Я же переехала лет шесть назад.
– И где ты теперь?
– На Освободителей.
Он присвистывает. По сравнению с рабочим районом, где мы росли, улица Освободителей – шикарное место.
– Нихуя себе. Снимаешь?
– Да, пополам с девочкой. А ты где?
– Всё там же. У меня работа через дорогу от дома, в обед захожу, проверяю бабку. Она совсем плохая, почти не встает, не узнает никого.
– Грустно. А работаешь кем?
– В автосервисе мастером.
Можно было не спрашивать. Половина мужчин работает на заводе и делает автомобили, а вторая половина их ремонтирует. По крайней мере, относительно мужчин, которые стригутся машинкой, ходят после работы в зал и носят кожаные бомберы на майку, эта максима всегда верна.
– А ты чем занимаешься? В офисе сидишь?
– Знаешь интернет-магазин «Чертово колесо»? Одежда и аксессуары, молодые дизайнеры, нетривиальные марки, вся хуйня?
– Нет, не слышал.
– Вот я там. Контент-редактор, специалист лив-чата, контроль отгрузок и склада и бог знает чего еще.
Только кажется, что город маленький. Мы движемся своими маршрутами, и если они не пересекаются, можно никогда не встретиться. В «Чертовом колесе» не торгуют спортивными костюмами и турецкими кожанками, а у меня нет ни малейшего повода заглядывать в автосервис на проспекте Первого мая.
– Ты вообще не изменилась, – говорит Стомпер.
– А ты изменился. Такой мужик теперь… Девушка есть?
– Нет. А у тебя есть кто-нибудь?
– Тоже нет.
– И давно не было?
Этот вопрос всегда с подвохом. Если я соглашусь, он подумает, что я голодная и на всё согласна. Если скажу, что недавно трахалась, он решит, что я блядь и на всё согласна.
– Не очень, – уклончиво отвечаю я. К счастью, он не вдается в подробности.
Свеча в фонарике догорает и гаснет, мы оказываемся в кромешной темноте. Река молчит, вокруг ни звука, ни души. Стомпер обнимает меня, находит мои губы и целует. Его дыхание слегка отдает спиртным. Он закрывает глаза, я закрываю глаза, мы можем забыть о том, кто мы; не чувствовать ничего, только перекатывать во рту вкус чужой слюны.
– Хочешь, тебя подниму? – Он встает. – Иди сюда.
Я поднимаюсь, обхватываю его шею и взлетаю вверх, прочь от липкого песка, ближе к черному небу. Почему когда земля уходит из-под ног, так захватывает дух? Стомпер крепко держит меня, наши лица оказываются совсем близко. Зрачки у него расширены так, что не понять, какого цвета глаза.
– Какого цвета у тебя глаза, Стомпер? – спрашиваю я.
– Серые, – говорит он. – Раздвинь ноги.
Я обхватываю его ногами и оказываюсь крепко прижата промежностью к его хую. Он твердый и очень большой. Мне жарко, я задыхаюсь. Сердце разделяется на сотню частей и колотится во всём теле. Луц был прав: я слишком давно не трахалась и умираю от голода. В голове ни одной мысли, только желание. Я согласна на всё, но в обращенном ко мне вопросе предлагается исключительно секс.