Объяснить такую ситуацию можно следующим образом: он почти не учился, он не мог долго вдумываться в то, что рассказывали на уроке, его хватало максимум минут на пятнадцать, все остальное пролетало мимо ушей. Выполнение домашних заданий протекало следующим образом: прочитав какой-либо параграф по предмету для него не особо интересному раза 3–4, он не мог повторить даже вкратце прочитанное. Для запоминания ему требовалось, сосредоточившись, прочитать хотя бы раз десять, на что у него, естественно, не хватало терпения. А раза 2–3 читать было все равно, что не читать. По этой причине иногда он вообще не открывал учебник, и вся эта учеба его тяготила в какой-то мере, до определенного момента.

В итоге он частенько получал за это двойку, но продолжал в том же духе. Нередко случалось, что двойку ставили после того, как он читал и готовился. Родители его ругали, а отец иногда применял даже ремень, но это не действовало результативно. Одноклассникам, судя по разговорам, достаточно было прочитать 1–2 раза что-либо, и все запоминалось. Нет, у него не была плохая память – у него была неважная усидчивость. Память, скорее всего, была избирательной, и он запоминал только то, что было для него действительно интересно.

Много лет спустя он занимался на индивидуальных занятиях французским языком и когда-то запнулся на секунду при пересказе многолистового текста. Учительница сказала: «Вспоминайте, вспоминайте, Артем, у вас прекрасная память». Также превосходно было у него со зрительной памятью. Раз, где-то что-то увидев мельком, он мог это вспомнить в нужный момент. Но сейчас он относился ко всей этой учебе по-детски, не совсем понимая, чего от него хотят, и не думая об этом. Зато все время проводил во дворе, читал дома сказки и даже писал собственные, ходил в спортивную конькобежную секцию на «Водном стадионе».

Кроме этого, больше всего на свете он любил путешествовать, естественно, с родителями. И этому было несколько причин. Случилось так, что, когда маленькому Артему не исполнился еще годик, он заболел воспалением легких. Врачи спасли его, но то ли при лечении была повреждена иммунная система организма, то ли сам организм был очень слабенький. Это дало целый букет заболеваний, таких, как бронхиальная астма и аллергия на весеннее цветение растений и особенно трав. Она продолжалась с мая по середину июля.

Мальчик плохо переносил сырую, холодную погоду, часто простужался, а в период цветения не мог надолго выезжать за город на природу, где у него случались приступы удушья. И вот именно поэтому – с наступлением весны – родители старались вывезти его на юг к морю, где цветение уже закончено, а воздух теплый, морской и полезный. Они старались оставлять его там на целое лето, благо у мамы, как у преподавателя, был отпуск 60 дней, а у папы – 30.

Артем ездил на юг каждую весну, начиная с 1973 года. Для него это был праздник души и тела. Он забывал про свои недуги и все эти месяцы прекрасно себя чувствовал и открывал все время что-то новое, так как они всегда были в разных местах. Весь учебный год – а особенно весной – Артем думал и мечтал о предстоящих каникулах, о поездках, о том, как опять мерно застучат колеса вагона поезда по рельсам – туду-туду, туду-туду. Мечтал, как прильнет, как обычно, к окну и будет с удовольствием смотреть, как замелькают дома, поля, леса, изменится пейзаж, и через двое суток он снова будет бултыхаться в теплом море.

Позапрошлым летом, например, он провел целый месяц с папой под Одессой, в местечке Коблево, в пансионате. Как обычно, не вылезал из моря и ловил рыбу с берега на самодельную удочку. Затем, когда папа уехал, приехала мама, и они поехали в Молдавию к родственникам в село Страшены, что недалеко от Кишинева, где и пробыли остальную часть лета. Озорной Тёма, играя во дворе сельского дома, где они жили у родственников, выпустил двух нутрий из клетки, и одна из них упала в выгребную яму туалета. Дядя Павлуша – так звали родственника – долго и с трудом ее оттуда доставал, ругаясь на чем свет стоит. Артема, естественно, наказали за этот поступок, запретив прогулки по двору на два дня.