– Айяка Корнелиус, – протягивает узкую ладонь. Тонкая и невысокая, немного младше меня. Округлые, словно удивленные, темные глаза. Тонкий нос и красиво очерченные губы. Чуть вьющиеся черные волосы заколоты за ушами, длинные пряди разметались по синей ткани легкого пальто. Клонится вправо из-за тяжелой даже на вид сумки, прижимает к груди листок с печатями – наш пропуск в святая святых.

– Зарин Аваддон – неловко усмехаюсь. Она тоже:

– Сложно привыкнуть, да? Я около месяца не могла.

– У тебя красивое имя, – женское, женственное. Айяка смеется и отвечает, что ей выпал Айякс, но при регистрации описались:

– Повезло. Мне так гораздо больше нравится. Обычно тут строго: что попалось, с тем и живешь. Но в моем случае ничего не заметили, а я промолчала, – красивая и милая, Наас верно заметил. А еще неглупая. Парень, украдкой осматриваясь, молчит. Ничем не напоминает вчерашнего себя: солнечного, горячего. Пламенного. Страх превратил его в тень – вроде моей, что вдруг вытягивается и гнется.

– Пойдем? – голос звенит. Айяка вцепляется в шарф на горле, напряженно застывает. Твари ведь не могут пробраться в Университет, правда? Не должны, зачем же тогда барьеры! Мне показалось – с усилием разжимаю кулак. Расцарапанный шрам горит от боли.

– Да… – Наас трясет головой, подталкивает вперед.

Девушка спешит ко входу в станцию, опускается на колени и просовывает бумажку в решетку вентиляции. Я зажмуриваюсь, делаю глубокий вдох. Щелкает замок.

Внутри – свет из ниоткуда, лифт и забранная решетками лестница. Бумага исчезла. Отсекая ночь, с грохотом закрывается дверь. Наас дергано оборачивается.

– Лифт только для Совета, поэтому нам сюда, – Айяка нарушает тишину. Прикладывает ладонь к металлической пластине с полустершимися знаками. Взвизгнув, решетка отворяется. Узкие ступеньки закручиваются винтом и гулко отвечают на каждый шаг, белесая взвесь в воздухе щекочет ноздри. Сзади громко чихает Наас. Провожу по рыжей стене – ледяная, пачкается ржавчиной. Размытый свет не позволяет увидеть, где кончается спуск.

– Тут недалеко, – будто читая мои мысли, говорит девушка, указывает на звездчатую трещину у перил. – Мой ориентир.

– Ты часто здесь бываешь? – спрашиваю, чтобы завязать разговор. Наас одобрительно хлопает по плечу.

– Да, я учусь во втором блоке… это ученые, – оглянувшись, поясняет она. – Помогаю профессору Перье. Он часто просит найти и скопировать информацию из архива, чтобы не отвлекаться от экспериментов. Многие опыты требуют постоянного участия… – Айяка цепляется за предложенную тему, и мне остается лишь заинтересованно поддакивать в паузах, считая пролеты. К нижней площадке я узнаю, что девушка занимается биологией магических существ. Ищет связь между организмом и волшебством. Надеется вскоре получить должность лаборанта:

– У профессора Хайме освободилось место! Мои шансы довольно высоки. Пусть это другая кафедра, но, говорят, они работают над чем-то грандиозным. И очень продвинулись в изучении темной магии за последние годы, – тихо щебечет волшебница, задевая объемной сумкой несущий столб. – Ты скоро будешь знать больше меня в этом вопросе. Но всегда лучше подготовиться заранее, верно? – короткий взгляд через плечо говорит яснее всяких слов.

Быть может, она согласилась провести меня не только из-за Тони.

У последней ступеньки нас встречает мерцанием мелкое, почти без просветов, кружево заклинаний. Защитное поле покрывает даже потолок. В кармане вспыхивает болью монета. Оттянув штанину, отшатываюсь от ложащейся на кожу магии.

– Не бойся, иди, – ладонь Нааса упирается между лопаток. Надменная улыбка лощеного профессора Хайме горит в памяти вместе с обещанием: не убегать. Зажмуриваюсь. Барьер ощущается дуновением ветра. Не замечая одежду, пробегает с ног до головы. Я чувствую себя голой, лишь монета выплавляется клеймом на бедре. Стиснув зубы, выныриваю на другой стороне.