Экран засветился, на зеленом фоне появились многочисленные значки – иконки программ, в большей части которых Терехов не разбирался совершенно, используя в работе только старый привычный «Ворд».

Прежде чем переписать нужный файл, он по привычке включил «Аутлук экспресс» – почту проверял всякий раз до того, как приступал к работе, и после проверял тоже. Писали ему многие, письма читать он любил, среди них попадались очень любопытные, бывало – от людей, которых он уважал чрезвычайно и мнение которых ценил.

Сегодня писем оказалось немного – всего три. Впрочем, вспомнил Терехов, утром я уже проверял почту, три письма за несколько часов – тоже неплохо.

Он щелкнул клавишей мышки на первом из писем, не прочитав имени отправителя.

Экран ярко вспыхнул, на бледно-голубом фоне появилась надпись: «Прощай, нам было так хорошо вдвоем!», а потом все погасло, и о том, что компьютер продолжал работать, можно было судить лишь по урчанию, раздававшемуся из-под кожуха, и по миганию красной лампочки, показывавшей пользователю, что жесткий диск занят делом, перемалывая какую-то информацию.

– Ну! – сказал Терехов и принялся нажимать на все клавиши подряд, отчего, конечно, ничто в этом мире не изменилось, поскольку процессы, происходящие в физической реальности – это он недавно вычитал в какой-то научно-популярной статье, – обратного хода никогда не имеют. Что произошло, то произошло.

Терехов подождал еще минуту, красная лампочка перестала наконец мигать, смолкло и урчание – компьютер замер, заснул, и только тихий гул вентилятора свидетельствовал о том, что аппарат не отключился окончательно.

– Черт! – сказал Терехов. Он еще надеялся, что не случилось ничего страшного – может, что-то с экраном? Или какие-то программы переплелись друг с другом, создав затор в движении электронов по линиям микросхем?

Терехов потянулся к стоявшему рядом, на книжной полке, телефону и набрал номер Сергея, соседского мальчишки, компьютерного гения, который в свои четырнадцать успел уже получить приз на международной олимпиаде. Правда, насколько удалось узнать Терехову, в олимпиаде участвовали только школьники из развивающихся стран, и занял Сергей не первое место, а третье, то ли за Филиппинами, то ли перед ними. Но сам Терехов на таком соревновании не поднялся бы выше предпоследнего места – если бы, конечно, в олимпиаде принял участие еще и Арнольд Борисов, его давний школьный приятель, с которым Терехов обсуждал, бывало, проблемы международной стратегии – в компьютерах Арнольд не понимал вообще ничего, а от включенного экрана всегда отодвигался подальше, поскольку вычитал где-то, что излучение монитора чрезвычайно вредно для человеческого организма.

К счастью, Сергей оказался дома – а ведь мог гонять футбол на площадке или еще не вернуться из школы.

– Тут у меня проблема, – зачастил Терехов, – мне нужно диск переписать, ну, то еть файл с «винчестера», а экран почему-то погас и ничего не делается…

– А вы подключение проверьте, – посоветовал Сергей, что-то, похоже, жуя, потому что голос его звучал невнятно, и из трубки то и дело слышалось довольное чавканье.

– Да не трогал я никаких подключений, что я не знаю что ли, ты приди, погляди, очень важно, понимаешь, мне срочно ехать в издательство, а тут…

– Ладно, – согласился Сергей и, видимо, отправил в рот последний кусок; следующие слова он произнес вполне внятно, чем поверг Терехова в неописуемый ужас.

– Если это не подключение, – сказал Сергей, – то тогда вирус. И похоже, вашему «винчестеру» каюк.

– Что значит «каюк»? – вскричал Терехов, но мальчишка уже бросил трубку.