Алла же шла окрыленная танцами и не думала ни о чем, разве что о том, как она отключится сейчас ненадолго и даст волю своим безбашенным эмоциям, но потом непременно соберется в кучу и прекратит весь этот детский сад. Она уже и забыла что такое чувство влюбленности… Совсем забыла. Она думала, что сердце ее стало настолько черствым и измученным, что просто не способно ощущать такое. «Эй, да ты оказывается живое, – разговаривала она с ним мысленно. – Что нужно тебе? Сколько страсти в тебе таится? Ответь же! Почему столько лет ты молчало? Неужели вот этот остров… Ну, это, конечно, слишком непредсказуемо. Если бы я знала, то давно бы сюда приехала, дабы не мучать тебя». Дальше к этому разговору подключался мозг, тоже опьяненный душным африканским воздухом: «Не хотел бы вам всем мешать, вы все здесь очень развесёлые, но включите свой разум, хотя бы немного… Ах, у вас ведь нет разума – в тебе, сердце, одни эмоции и чувства, а с этой дурочкой сейчас совершенно бесполезно о чем-то говорить… Посмотрите на нее – она идёт и пялится в стену! Будь под твоими ногами люк – ты бы туда упала прямо вниз и даже не заметила, что летишь вверх тормашками, как Алиса в стране чудес! О, боги… Да закрой хотя бы рот, ведь на тебя люди смотрят… Позорище. Ладно, я отключаюсь!»

– Ты куда? – спросила Наташа.

Алла встрепенулась и поняла, что пытается открыть дверь чужого номера.

– Ой, видимо, последний бокал был лишним, – ответила она, но сама понимала, что была трезва, как стекло.

Только они зашли в номер, как тут же зазвонил телефон.

– Кто это может быть? – Наташа взяла трубку. – Это тебя…

– Меня?! – с удивлением спросила Алла. – Кто мне может звонить мне в этой Африке, я никого здесь не знаю!

Это был Вилли. Она сразу узнала его низкий бархатистый тон.

– Приходи в холл, куда ты ушла?

– Я – спать, зачем ты звонишь мне?! Я же не одна!

– Приходи вниз, я тут, – сказал он со странным акцентом.

– Слушай, не надо сюда звонить, у меня подруга спит, и я тоже ложусь спать, пока!

И она положила трубку. Потом телефон звонил еще несколько раз, но девушки не брали, а просто пытались понять, что ему надо…

Потом наступила тишина, и каждая погрузилась в свои мысли снова.

Аллу разозлили эти звонки. «Пусть знает границы, – думала она. – Это уже совсем нагло и бесцеремонно трезвонить по ночам. Завтра буду вести себя холодно с ним, и он отстанет. Я сюда приехала отдыхать от мужиков, а не кадрить их».

Странное тепло разлилось по ее телу, и она крепко уснула.

Проснулась она в четыре утра от сильного ветра, который раздувал белые прозрачные шторы. Уже светало. Алла, увидев что ее подруга спит, встала закрыть окно. Выйдя на балкон, она увидела страшную картину: пальмы сильно наклонялись от ветра почти до земли, ветер поднимал песок и создавал из него песчаные вихри, небо собралось в большую черную густую массу и накрывало собой все пространство. Она стояла и смотрела на это, как завороженная. Это было очень волнующе, но в то же время красиво. Она накинула на сорочку тонкую длинную кофту и снова вышла на балкон. Воздух был свеж и заполнял своей чистотой всё вокруг. Должен был начаться дождь, но Алла так и не увидела ни одной капельки. Она стояла и смотрела на эти беспокойные пальмы, а в душе её, напротив, было спокойствие и какое-то приятное облегчение, как после хорошего сна. Она закрыла окно, легла в кровать и снова сладко уснула.

Наступил новый день. За окном ярко светило солнце, и на дворе не было даже намека на утренний ураган. На какое-то мгновение Алла подумала, что всё это ей только приснилось, но, открыв сонные глаза, поняла, – чудо африканской природы она видела наяву.