И специально, как по заказу, впереди показались одноэтажные дома. Деревня тянулась по обе стороны шоссе, почти вплотную к нему. Вроде бы такая же мёртвая, как десять предыдущих. Но что-то выглядело тут по-другому.

Мост через речку. Несколько небольших строений, где раньше были кафе, техобслуживание машин, заправка, небольшой рынок… всё нежилое, сильно потрёпанное ветром и временем.

«Еловый Мост».

Не деревня, а скорее посёлок. И уцелевший указатель на въезде сообщает о том же.

Бинокль помог рассмотреть всё получше.

Хвойных деревьев было предостаточно. И болезненной рыжины на них не заметно.

Здания по правую сторону, к северу от шоссе, давно заброшены. Там была всего одна улица кирпичных трёхэтажек, явно нежилых. А вот по другую сторону, к югу от трассы, располагался частный сектор, и некоторые дома выглядели более крепкими.

Выбрав удобное место для обзора, парень с удивлением разглядел в бинокль вполне жилые одноэтажные строения. Сомнений быть не могло! Крыши целые, в окнах стёкла. Заборы не повалены. Даже снег, как ему показалось, кое-где расчищен.

Такое ни с чем не спутаешь. Он видел это впервые за много недель.

В ближайшем доме труба курилась дымком и неярко светилось окошко! Крыша крыта железом, и в нём ни одной дыры.

Ещё несколько огней в отдалении. И ещё несколько дымящих труб.

Пока Александр наблюдал и размышлял, спрятавшись на бензоколонке, где был и маленький магазин (в кассе даже осталась довоенная мелочь), в одном из дворов на южной стороне залаяла собака. Может, в том самом ближнем доме или в соседнем.

Твою мать! Бродячие псы так себя не ведут. Нет, они тоже могут гавкать, но у них даже голоса и привычки иные. Наверное, эта забрехала, сигнализируя хозяину или показывая свою бдительность.

Хотя… вряд ли она уловила запах путника. Слишком далеко. Скорее, цепной пёс среагировал на кого-то из соседей. Или собаки просто перекликались между собой. Он ещё прекрасно мог уйти. Но всё же не повернул назад.

Младший машинально потрогал винтовку, но доставать её из-за спины не стал. От резкого движения стало хуже, голова закружилась сильнее, он пошатнулся и, чтобы не упасть прямо в снег, присел на корточки. Использовать «ружьё» (чаще он называл его так) как костыль не следовало. Хотя ему сейчас не помешала бы лишняя опора.

Держась открытого пространства, Младший побрёл в сторону крайнего дома. Первого дома на его пути за долгие сотни километров, где топили печь.

И вскоре услышал голос.

– А ну, на месте стой! Кого ещё принесло? Ты кто такой?

К нему от дома с железной крышей шёл один – и это хорошо – плотный человек с ружьём. Но, в отличие от Саши, он уверенно держал оружие в руках и направлял его на непрошеного гостя.

На обочине неширокой поселковой улицы человек остановился, ближе подходить не стал. Смотрел внимательно на Младшего.

Кто-то окликнул незнакомца из-за спины. Интонация была вопросительная. Слов Саша не разобрал, их унёс ветер, но голос был женский.

– Куда, дура?! Не выходи, – крикнул мужик, не оборачиваясь и не опуская ружья. – Сам посмотрю! Возьми ствол.

Перекличка собак продолжалась, хотя они были не так уж близко. Выбирать не приходилось. Они, скорее всего, не связаны с Ордой. А если и имеют к ней отношение… для них он пока всего лишь путник. Тайну можно сохранить.

Главное – он болен. И риск идти дальше в таком состоянии выше, чем все другие возможные опасности.

– Эй! Я с миром. Я один. Мне нужна помощь.

– Помощь? Откуда ты вообще? – мужик так и не подходил ближе. Он прихрамывал, и посильнее, чем Саша. В руках держал что-то вроде помпового ружья.

– С востока, – громко ответил Саша. – Заблудился. Плохо себя чувствую. Похоже, отравился чем-то.