— Говорят, в трирской Академии половина учителей — натуральные оборотни. Как думаешь, этот в кого перекидывается?

— Ты можешь помолчать? — одними губами ответила Лиза, укоризненно посмотрев на брата.

— Не могу, слишком волнуюсь, — сказал юноша.

— Надо было хоть раз прочитать конспект. Без теории ведь не допустят к практической части.

— А я сразу скажу, что я не теоретик, — заявил Фредерик и, щёлкнув пальцами, рассыпал во все стороны целый сноп искр.

— Прекрати, — тихо взвизгнула его соседка слева, поспешно отряхивая платье. — Выгонят же!

Пропуская вперёд третьего и последнего члена комиссии, сонного пожилого секретаря из Ордена Искателей, вошла взволнованная Ханна Бранд, директор школы, а за ней — профессор Сморчок в бессменной синей шапочке и выпуклых роговых очках. Профессор широко улыбнулся, помахал мгновенно притихшим ученикам и уселся у самого края стола, вытянув ноги в заношенных остроконечных туфлях.

Ханна вышла вперёд, встала к учительскому столу боком, пересчитала учеников хозяйским взглядом. Мистиков было семь человек — начиная с самого младшего, пятнадцатилетнего Фредерика, сына хозяина клиники, и заканчивая восемнадцатилетней Рутой, которая пытала счастья на экзамене уже третий год подряд. Директриса быстро оглядела комнату и осталась довольна: дети постарались на славу. Чисто вымытые окна и столы, свежие занавески, ровными рядами — книги и свитки в шкафах, синяя скатерть на учительском столе и даже охапки полевых цветов в трёх расписных глиняных вазах. Она всегда немного нервничала в такие минуты, должно быть, потому, что слово директора на экзамене у магов было данью традиции — сама госпожа Бранд не обладала способностями и предпочитала держаться от волшебников на безопасном расстоянии. Её несказанно радовало наличие в школе университетского профессора, который охотно брал на себя все заботы о ребёнке, если у того обнаруживался волшебный дар.

Утреннее солнце било в решётчатые ставни полуприкрытых окон, снаружи орали воробьи и нестерпимо пахло липовым цветом и дикими розами, что росли вдоль изгороди. Приветственной речи Лиза почти не услышала: она мысленно умоляла всех богов сделать так, чтобы её фамилия не прозвучала на экзамене первой. Отчего-то казалось, что страшный остроглазый магистр то и дело бросал взгляды в её сторону. Однажды он даже наклонился к похожей на луковицу даме и прошептал ей что-то на ухо, а та подняла голову и тоже посмотрела на неё, быстро и пристально.

— Что ж, — профессор указал рукой на Фреда и тут же поманил его узловатыми пальцами. — Начнём с самого смелого, верно?

— Ммм, — промычала луковичная председатель, склонив над документами пышную голову. — Фредерик Сандберг, верно? Идите сюда, в центр.

Среди мистиков раздался облегчённый шелест, и кто-то толкнул юношу в спину:

— Давай, давай, покажи им! — послышалось тихое хихиканье, смолкшее под строгим взглядом Ханны Бранд.

— Господин Ильсен, зачитайте характеристику, — попросила глава комиссии.

Сморчок склонил голову, прокашлялся:

— Собственно, в двух словах. Этот молодой человек оказался в классе для юных мистиков немногим раньше срока, а потому уже теперь, не достигши шестнадцати лет, имеет намерения поступать в высшую школу магии. Мы занимаемся уже четыре года, и, смею заявить, за всё это время не было ни единого случая, чтобы Фредерик не справился бы с каким-либо заданием. Помимо уроков, продолжает практиковаться вне школы, со старшей сестрой, я позволяю им брать некоторые книги из моей библиотеки на дом.

Председатель что-то быстро записала, скрипнув большим пятнистым пером, смерила Фреда внимательным взглядом: