Я лишилась всего. Ласки, тепла, любви. Осталась одна во всём белом свете. Никому ненужная, чересчур самостоятельная. Иногда плакала перед сном, вспоминая как хорошо, когда тебя любят.

Любовь.

Вот, как сейчас на ромашковом поле, одна сплошная беспечность и радость безграничная. Не думаешь, что будешь есть и где спать. У меня всё в порядке.

Ветер ласкал тело, было тепло под лучами солнца и пахло ромашками. Не то чтобы мне очень нравился этот запах, но он до боли знаком. Вроде, бабушка меня поила таким чаем.

И всё это: запах, тепло, ощущение защищённости и полной расслабленности, вдруг испортила резкая боль между ног. Я рухнула в цветы, прижимая руку к животу. А боли нет. Но вставать я уже не захотела, а пожелала проснуться, но не смогла.

Опять боль. На правой груди. Я крикнула, пытаясь пробудиться. Но так и осталась сидеть среди жаркого ромашкового поля, больше не испытывая неприятных ощущений. Легла в высокую траву и смотрела в голубое небо. Медленно засыпала…

А проснулась от страшных звуков в кромешной тьме. Если в ночном лесу я хоть что-то видела, здесь было хоть глаз выколи. А кругом звуки ревущих существ и стуки в железные двери. Как в фильме ужасом, когда зомби в дом ломятся.

Всем телом ощущала мех, и запах ромашек никуда не пропал. Так пах зверь, рядом с которым я проснулась. Его лапа упала на мою спину и прижала к волосатой груди. Я испуганно выглядывала из-под его бороды в непроглядную тьму, пытаясь понять, где нахожусь, и кто ломится в это помещение.

Всё что мне осталось, это щупать. Шерсть была кругом. Я вначале боялась всего, но потом привыкла и к запаху, и к тому, как ровно дышит чудовище, как бьётся его сердце. Оно не боялось, спокойно лежало на какой-то шкуре и прижимало меня к себе.

Сколько прошло времени, до того момента, когда я решилась его ощупать, я не знала. Вопли где-то снаружи продолжали пугать, а спокойствие зверя передавалось мне.

Вначале я потрогала бороду и пальцем провела по плечу, на котором лежала. Борода шёлковая, плечо твёрдое и бархатистое, по нему бежали меховые дорожки, с жёсткими волосками. Перебирая пальцами, я очень медленно поднялась по бороде к самой морде. Напряжённо ловила все движения существа, опасаясь, что оно меня может укусить. Правая рука нащупала широкую пасть, выше – нос. Уложив на морду ладонь, я левой рукой стала ощупывать всё остальное.

Морда волчья, но шерсти на ней маловато, и, казалось, нос выделялся, как у людей, костью вверх. По этой кости бежал гребень до высокого лба и пропадал в настоящих волосах, таких же мягких, как и борода. Два уха вытянутых, больших. Они подрагивали, когда я к ним прикасалась.

Осмелев, я полезла изучать зверя ниже. Очень толстая шея с какими-то буграми, возможно, шрамами. Острая ключица, широкие плечи. Человекообразный торс и руки. Хоть тело было большое, чувствовалось, что оно иссушено. Мышцы твёрдые и рельефные.

Под ключицей я обнаружила яму. Резко убрала пальцы, когда они провалились в углубление. Послушала, зверя мои исследования не тревожили, значит ему не больно. Старые раны, которые затянулись, оставив дыры. Таких углублений было много на груди. Одно самое большое под рёбрами, да и сами рёбра похоже были не совсем на месте.

Я так увлеклась, что с дуру полезла ниже. Наткнулась на… Резко убрала руки и, отвернувшись от чудовища, свернулась рядом в калачик и замерла.

Большой, липкий, противный.

Между ног заныло, закрутило. Так у меня проявлялось возбуждение. Я хоть и не пробовала, но знала достаточно. Возраст всё-таки и была предоставлена сама себе, было что изучать.

Зверь лежал рядом, скрючившись. Он не разгибался или горбатился.