Я это чувствовала. Его бережное отношение, чуткость, с которой он улавливал все мои содрогания, мои стоны. Для меня время расслабления, для него очередная напряжённая работа, он меня пристально изучал. Не делал больно, не причинял неудобства. То, что вызывало стоны и лёгкую дрожь, выделялось, и удовольствие доставлялось ещё и ещё. Минута за минутой, и меня неплохо изучили. И даже то неприятное ощущение внутри лона, наполнилось медовой сладостью, когда он целовал и проводил ладонью по бёдрам.

Я слышала его рык, он вышел из меня. Вылизывая мою шею, опустился к чувствительным соскам. Не крутил, не зажимал, мне хватало его лёгких прикосновений, чтобы выгибаться от невыносимого желания. Из лона полились соки, я была на грани оргазма.

Горячие ладони на животе, а потом мужчина опустился ниже. Пальцы раскрыли моё лоно, и длинный язык вошёл внутрь, большой палец приласкал клитор, чуть касаясь его, и я взорвалась разрядом резких сокращений мышц всего тела. Заныла, вцепившись в волосы Влада. Меня разрывало от феерического удовольствия, душило от невероятного экстаза. И я кричала, кричала в голос, потому что это невозможно было перенести молча.

Не отрывая пальца от моего клитора, мужчина опять вошёл в меня. Глубже, больнее. Но это уже была другая боль, которая выбила меня из реальности и колдовского морока, куда-то в недосягаемость. Я перестала чувствовать тело. Какое-то мгновение ощущался член внутри меня, а потом и это исчезло. Я никогда не думала, что женский оргазм может быть таким сильным, умопомрачающим, сводящим на нет всё земное существование. Это был не просто экстаз, это был улёт, полный и безоговорочный. Я улетела и не сразу вернулась.

– Какая ты страстная, – смеялся Влад. – Малика, возвращайся ко мне. Силы на исходе.

– Влад, – прошептала я, и открыла глаза.

Тело моё ещё содрогалось. Я была наполнена невероятной лилейной слабостью. Смотрела в его лицо и таяла, прямо под ним.

– Девочка моя, не беги от меня. Три или два месяца я обернусь человеком, – он опять поцеловал меня влажными мягкими губами и торопливо продолжил. – Мы теперь пара. Я очень люблю тебя, ты мне нужна. Моя регенерация зависит от тебя. Рядом с тобой я становлюсь сильнее, и возвращается здоровье. На груди твоей волчья метка. Ты сможешь обернуться волчицей. Нужно быть осторожной. У меня очень высокий статус среди оборотней…,– он стал исчезать, и я в паники хваталась за него. – Я в Лесу один из самых сильных волков, – я это сама поняла. – Но беда в том, что у меня нет стаи, а это значит, ты под ударом…

Исчез ромашковый луг и прекрасный мужчина.

Я лежала на груди мохнатого оборотня, уткнувшись носом в его шею. Грубые лапы гладили меня по спине, а я расплакалась, точнее, разрыдалась от души.

Бились в железные двери оборотни, пахло мясом и ромашкой. Фонарик стал мигать и совсем погас. Но я видела в темноте. Пусть плохо, не совсем ясно, но уже не существовало для меня кромешной тьмы.

Продолжая всхлипывать, я медленно успокаивалась.

Что такое два месяца? И потерпеть можно. Вот колдун наберётся сил, и я опять вернусь к нему на ромашковое поле. Утону в его объятиях, отдамся ему со всей страстью, как ему нравится.

9

С утра лил дождь. Вода стекала вниз, попадала в бетонный желобок, который отводил её под землю, так что пол в бункере оставался сухим.

Оборотень принёс костёр прямо к железным воротам. Установил котелок. Колья вбить в бетон даже не старался, хитро сообразил, как их укрепить, чтобы конструкция была надёжной и не шаталась.

Я собрала более или менее сухие ветки в округе, но огонь развести так и не получилось. Пожалев спички, которые заканчивались в моих неопытных руках, я нашла свою мини-юбку и стала разжигать костёр деньгами. Хорошо купюры горели. Душевно. Когда огонь занялся, моя юбка улетела следом.