Это был старославянский. Буквы были красивыми с вензелями, и писал волк ровно, словно по невидимым строкам. Извёл весь уголь и попытался сесть рядом со мной, у него не получилось, потому что он был весь покорёженный. Прилёг, любуясь своим творчеством.

На стене было написано: «Владеющий Славой». Это я не сразу поняла, потому что шрифт был, словно засекреченный.

Расшифровала имя Владислав и заразительно рассмеялась:

– Так бы и написал, что Влад.

Оборотень с осуждением покосился на меня и в полутьме глаза его показались тёмными.

– А я Малика, – я подала ему руку, как делают при знакомстве. – Можно, Малюля.

Двумя своими костлявыми пальцами, оборотень пожал мне руку и, кряхтя, рассмеялся. Необычно по-животному.

– Да, Малюля, – обиделась я. – Меня мама так называла.

Я пыталась поймать его на колдовстве. Часто себя щупала, чтобы понять в реальности я или опять в бреду. Но мир вокруг был настолько реален, что стал радужным для меня. Зрение обострялось, запахи нравились. Я трогала травы, камни и стволы невероятных могучих сосен. Любое прикосновение будоражило, словно я дегустировала изысканные блюда.

И варёная гречка, которую Влад забыл посолить, казалась вкусной. А потом я заваривала травы с ягодами черники. Добавила в отвар мёд, что нашла в пластиковом бочонке. И сидела до вечера балдея от своего нового состояния.

Мне было очень хорошо. То, что было потеряно много лет назад, вернулось ко мне. Ясность. Я на своём месте, потому что на душе спокойствие, ощущение благополучия. И оборотень подарил мне чувство умиротворённости, безмолвной идиллии. И терять я это не хотела.

Тишина. Она может длиться вечно. Вот так можно столетиями жить, не желая ничего большего. Нет посторонних мыслей и нет одиночества.

Вечер наполнил мир красно-оранжевыми красками, и стволы сосен в лучах заходящего солнца вспыхнули огненными оттенками. Налетела мошкара, стала мне мешать удовольствие от жизни получать.

Волк сходил в бункер и вернулся, держа в лапах огромный навесной замок. Прикрыл одну железную створку ворот, а потом блеснули его глаза ярко-фиолетовым светом. Болезненно накреняясь над землёй, он встал на задние лапы, стал похож на знак вопроса. Лапой показал мне, чтобы я заходила в бункер.

Он… Он меня закроет?

– Я без тебя не останусь! – испугалась я.

Влад нахмурился, опять тяжело вздыхал. Ещё раз показал жестом, что я должна войти внутрь бункера. Но я, активно мотая головой в разные стороны, отошла подальше от костра.

– Я с тобой!

В этот момент я стала перебирать все дела, какие могут быть у волка. Куда он на ночь глядя?

– Ты к жене, что ли уходишь?

Похоже, я уделала оборотня. Он вошёл в ступор, распахнув в диком удивлении свои сказочные глаза. А потом рассмеялся лающим, хриплым смехом. Кинул замок вглубь бункера и, продолжая кряхтеть и содрогаться от веселья, медленно пошёл в лес.

– Так ты не женат? – улыбалась я, следуя за оборотнем.

Он отрицательно покачал головой, глянув на меня через плечо.

– Это хорошо, – обрадовалась я и, разбежавшись голыми ногами по лесной дорожке, запрыгнула на оборотня, как на «коня» на уроке гимнастики. Волк закинул руку, поправил меня, как ему было удобно, и побежал в лес.

Я накренилась к его мохнатому гребню на спине, чувствовала, как горб его хрустит подо мной, и выпрямляются кости. Через некоторое время, спина волка выпрямилась, и ехать верхом стало удобней.

Мы шли на ночную охоту.

7

Он шёл по лесу, в котором был самым сильным хищником. Это ощущалось в его уверенности и спокойствии. Он не отвлекался на мелкие шумы и запахи других животных. Пусть они сторонятся, господин большой волк идёт.