– Да я ж тебе не мама с папой и не школьница, – фыркнул Эл. – Уж поверь, я наяву делал такое, что постеснялся бы делать во сне!

– Вот. Вот в этом, пожалуй, и проблема, – смущённо пробормотал Честер.

– В смысле?

Честер не был уверен, что он хотел делиться с Элом такой интимной информацией, но сорвавшиеся с языка слова уже нельзя было вернуть обратно.

– В смысле, я ничего такого наяву не делал.

– Хм, – задумчиво протянул Эл. Честер, конечно, порой выглядел младше своих лет. Да и вообще, он был достаточно юн, чтобы не успеть узнать, что такое близость с женщиной. Но с его-то очаровательной физиономией и природным обаянием – сложно было поверить, что он до сих пор не лишился невинности.

– Что, даже смеяться надо мной не будешь? – спросил Честер. Представляя себя со стороны, он сам себе казался презабавным.

– Нет, – пожал плечами Эл. – Не вижу тут ничего смешного. Ну не было у тебя раньше девчонки – так появится ещё… Вот уже почти появилась.

– То есть я не жалкий неудачник? – румянец постепенно сходил с лица Честера, а этот вопрос он задавал с широченной улыбкой.

– Ты не неудачник, ты придурок, – рассмеялся Эл. – Но на твоём месте я бы точно не стал упускать такой шанс. Даже несмотря на то, что ты красавчик.

– Что, прям даже так? – хмыкнул Честер. Как ещё реагировать на такой комплимент он не знал. Он понятия не имел, какой типаж был в тренде у современных девушек. Он вообще не имел понятия, как и по каким принципам определялись законы привлекательности. Вот Бекки, например. Не красавица, скорее всего, с общепринятой точки зрения. А ему она нравилась. Оценивать же самого себя ему было ещё сложнее. Сам-то он был полностью доволен тем, что видел в зеркале, особенно после того, как избавился от усов и бороды, но как это воспринимали окружающие? Этого Честер не знал, да никогда и не задумывался. Он был тем, кем он был. Выглядел так, как выглядел. И вёл себя так, как хотел. И если кому-то это было не по душе, они могли скакать конём ко всем чертям, вслед за лордом Честерфилдом.

Эл покачал головой. Он не верил, что можно было не замечать своей привлекательности. А Честер был по-настоящему хорош собой. Настолько, что ему необязательно было становиться музыкантом, чтобы затащить в постель приглянувшуюся девицу. Только дело, видимо, было не в том, что Честер хотел затаскивать этих самых девиц в постель. Он хотел играть на барабанах – ради самих барабанов.

Остаток дня Честер провёл за ручкой и блокнотом. Написанный накануне текст уже не казался ему таким гениальным. Некоторые места определённо требовали исправлений. Честер искал новые рифмы, менял местами строки, но никак не мог остаться довольным результатом. Может быть, стоило оставить всё как есть?..

– Надо было что ли книжку купить, – вздохнул Честер, рассеянно тыкая ручкой рядом с очередным неудачным вариантом слов.

– Извини? – высокий звонкий голос был ему ответом, и Честер вздрогнул от неожиданности. Он не заметил, в какой момент в гримёрку заглянула Бекки.

– Привет! – Честер подскочил с дивана и едва подавил желание сложиться пополам от рези в боку. Забавно, за установкой он не чувствовал её, но в «повседневной» жизни стоило хотя бы слишком глубоко вдохнуть – и его глаза едва не слезились от боли.

– Привет, – Бекки улыбнулась и шагнула в комнату, убедившись, что ей тут были рады. – Что ты сказал насчёт книги?

– Да это я так, сам с собой тут. Не обращай внимания, – отмахнулся Честер.

– Ух ты, это ты нарисовал?

Честер проследил за взглядом Бекки и с ужасом осознал, что она смотрела на набросок её собственного профиля. Когда Честер услышал чужой голос, он инстинктивно захлопнул блокнот, чтобы никто не увидел, чем он занимался. Не потому, что боялся, что кто-то может посягнуть на плоды его творчества, а потому что стеснялся их кому-то показать. Но, видимо, второпях он не заметил, что блокнот остался лежать раскрытым на первой странице с каракулями и рисунками.