К концу вечера и спустя ещё четыре перекура песня была готова, а Честер был чрезвычайно доволен собой. Приятное возбуждение, чем-то похожее на то, когда он впервые сыграл на установке вместе с группой, охватило его, заставляя щёки залиться ярким цветом, а губы растянуться в широченной улыбке. Первый раз за то время, что он жил в здании клуба, Честер пожалел, что у него здесь не было гитары. Играл он на ней весьма посредственно, если не сказать плохо, да это и не приносило ему особого удовольствия в отличие от барабанов, но сейчас она бы ему очень пригодилась – опробовать свою только что сочинённую песню.

– Надо искать группу, – голос Честера едва заметно дрожал, выдавая его волнение. Как и всегда, когда ему в голову приходила какая-то идея, когда он принимал какое-то решение – после долгих размышлений или, чаще, внезапно, под влиянием импульса, ему хотелось как можно быстрее осуществить задуманное.

– Надо искать группу, – ещё раз повторил он вслух и похлопал себя ладонью по бедру.

Несмотря на такое волнение, этой ночью Честер заснул без проблем. Он обошёлся даже без виски, а про таблетки, которые принесла ему Бекки, Честер и вовсе позабыл.

– Привет, – Честер улыбнулся, увидев перед собой так запомнившееся ему лицо, а в следующее мгновение вдруг покраснел, вспомнив сон, который постеснялся бы обсудить даже с друзьями. Хотя на самом-то деле ему не приснилось ничего по-настоящему откровенного. Просто Бекки. Бекки, которая осторожно проводила влажной марлей, вытирая засохшую кровь с его кожи. Сам Честер при этом не сводил взгляда с её губ – во сне они казались ему такими соблазнительными и во многом благодаря выступающим заячьим зубкам.

– Привет, – Бекки заметила странную реакцию Честера на своё появление, но предпочла этого не показывать. Честер ей нравился. Даже больше, чем она себе в этом признавалась. И не просто так она прибегала к нему после ночных дежурств, чтобы осмотреть и перевязать рану. После того, как она оказала ему первую помощь и выяснилось, что порез не нёс угрозы для жизни, делать это мог бы кто угодно, даже сам Честер. Но Бекки хотела лишний раз его увидеть.

– Сегодня спалось лучше? – с улыбкой спросила она, изучая взглядом лицо Честера – ещё отмеченное следами усталости, но всё же заметно посвежевшее. Сама Бекки сегодня выглядела и то хуже: ночные смены в больнице всегда давали о себе знать.

– Намного!

– Отлично, – Бекки присела на шаткий стул возле дивана. – Тогда давай лечиться.

Привычным уверенным движением она осторожно отклеила пластырь. Честер поморщился. Потом изучила рану – до начала заживления тут было ещё далеко, но, по крайней мере, не было признаков инфекции. Честер старательно отводил взгляд в сторону. Желание посмотреть на губы Бекки было почти навязчивым.

– Ну всё, раненый боец, готово! – Бекки закрепила новую повязку.

– Класс! Спасибо! Я кстати помню, что обещал тебе в качестве благодарности позвать на концерт моей группы. Только группы у меня пока нет, а сказать спасибо всё-таки хочется. Разрешишь напоить тебя кофе?

– Разрешу, – кивнула Бекки. Она понимала, что связываться с мальчишкой, чьим домом была тесная гримёрка в сомнительном ночном клубе, и который к тому же был её младше, было неразумно. Но устоять перед предложением не могла. И потом, это ведь был всего лишь кофе.

Впрочем, кого она обманывала? Бекки надеялась, что за приглашением выпить кофе стояло нечто большее. И, несмотря на то, что благоразумие говорило ей ответить «нет» на всё то, что могло последовать за кофе, она заранее знала, что скажет «да».

Сам Честер не был уверен, что именно подразумевал под своим предложением. Бекки ему нравилась. Что–то в ней делало её чрезвычайно привлекательной в его глазах. Но никогда ещё до этого у него не было отношений с девушками, и он понятия не имел, как их следовало начинать.