– Очевидно, правила хорошего тона для Вас не существуют. Ваши манеры отвратительны. Я ухожу в зал, всего хорошего!

Поставив бокал с шампанским на стол, Дина гордо подняла подбородок, и повернулась к двери, но уже почти на пороге танцзала, он резко развернул её, притягивая к себе до тех пор, пока их бёдра не соприкоснулись. Внезапно он поцеловал её жёстким поцелуем, словно желая наказать, но уже в следующую секунду поцелуй перешёл в нежный и трепетный, заставив Диану на миг потерять голову и растаять в этих сильных мужских объятиях. Понимая, что за ними, скорее всего, наблюдают, и, задыхаясь от возмущения и неожиданно нахлынувших чувств, Диана вырвалась из его объятий и, старясь вложить в свой тон как можно больше презрения, произнесла:

– Вы… вы просто наглец! Ваше поведение омерзительно! Не смейте больше никогда даже приближаться ко мне!

– Вот как? А мне показалось, что во время поцелуя Вы думали иначе?

Закипая от праведного гнева и мысленно проклиная себя за проявленную слабость, Диана отвернулась и быстро пересекла бальную залу, стараясь держать себя в руках под любопытными взглядами гостей. С этой минуты вечер был для неё испорчен. Отозвав в сторонку Таню, она сказала, что почувствовала себя нехорошо и уезжает домой. Сестра догадалась, что что-то произошло, но не стала донимать её вопросами, а Славик Борисов вызвался проводить её домой. Она попрощалась с Настей, уловив её холодный и недовольный тон во время их разговора, но в тот момент Дина не придала этому значения, а также тому факту, что подруга не просит её остаться, видя, что Дина покидает праздник в самом его разгаре.

Спустя несколько дней, однажды вечером отец послал Татьяну к Дине в комнату, с просьбой спуститься в его кабинет. Когда она переступила порог комнаты, то увидела, что у отца посетители. Девушка сразу узнала Андрея Петровича Баринского, приятеля и постоянного клиента отца. С ним был молодой человек в белом свитере и чёрных брюках, которого Диана, как ей показалось, видела впервые, тем более, что незнакомец сидел в кресле спиной к ней, напротив сидевшего за своим столом Михаила Борисовича.

– Диана, проходи, дорогая. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

– Добрый вечер, Андрей Петрович, – поздоровалась Диана, вежливо улыбаясь, но уже в следующую секунду улыбка исчезла с её лица, когда она увидела, что молодой человек, сидевший в кресле, поднялся и повернулся к ней.

– Добрый вечер, Диана, – ответил Баринский, – Познакомьтесь, это мой сын Эдуард. Сегодня мне удалось оторвать его от тренировки по теннису, чтобы задействовать в делах фирмы. Надеюсь, вы подружитесь, – улыбаясь, добавил он.

От этой неожиданной встречи, которой, как она надеялась, больше никогда не будет, Диана на миг потеряла дар речи. Заметив её растерянность и возмущённый взгляд, брошенный в его сторону, Эдуард пришёл ей на помощь:

– Мы уже знакомы, папа. Мы виделись и даже танцевали на маскараде в «Орфее», но потом Диана так быстро уехала, что я даже не успел представиться ей.

В следующую минуту в дверь заглянула секретарь Михаила Борисовича, Маргарита Семёновна и сообщила, что его вызывают к телефону из мэрии по вопросу Андрея Петровича. Мужчины поспешно вышли, оставив Дину и Эдуарда одних.

– Диана, я… – Эдуард сделал шаг в её сторону и она уловила волнение в его голосе.

– Не надо, я не хочу разговаривать с Вами, – резко ответила она, отойдя от него на безопасное расстояние.

Её карие глаза метали молнии возмущения и гнева, но Эдуард всё же решил попытаться вновь и произнёс слова, которые Диана никак не ожидала от него услышать: