На остальных станциях проход на платформы защищает железнодорожная охрана и полиция. Одна из целей железнодорожного путешествия – посмотреть и оценить особенности вокзалов страны – рухнула.

Шесть утра по Москве, сорок один час дороги. Кажется, что вагон проснулся давно и за дверьми купе кипит жизнь. Проводница в халатике пылесосит дорожки и протирает дезинфекционным раствором стены. Наверное, они покрылись пылью, хотя окна не открывались. Она не стесняется заходить в купе, будить спящих и формально собирает пыль с пола.

Через пятнадцать минут смена локомотива в Омске. Последние пассажиры из Москвы покинули наш поезд. Мы одни – своеобразные москвичи.

За тридцать минут стоянки успел оценить ремонт и металлодетекторы омского вокзала, выкрашенного в ядовито-зелёный колер. Под дождём побегал по привокзальной площади в поисках молочного магазина, чтобы решить вопрос с завтраком. Успешно. Местная продукция хорошего качества за исключением одного ещё непросроченного йогурта, покрывшегося грибком.

За Омском господство РЖД прекратилось. Исчезли однотипные серо-красные вагончики-ларьки с наваристыми ценами. Здесь ещё царит эпоха Минтранса с разномастными киосками и частным сектором торговли.

– Икра, жареная икра из жереха, покупайте деткам.

– Почём?

– Парочка – полтинник, – ответила загоревшая тётушка, – может, ещё и пирожков с холодным пивком для рывка?

– Не хотите примерить вашей девочке шаль, молодой человек? Отдам со скидкой. Посмотрите, как ей к лицу!

– Рыба, рыба, покупаем рыбу! Тарань, сазан, кто забыл леща? Таких цен больше нет нигде. Мороженое, сибирское мороженое, на экологически чистом молоке…

Платформа кипит. Кажется, что все жители Барабинска вышли на неё. Сувениры, шкуры и меха животных, русские национальные платки, мелкая клубника и копчёная, солёная рыба. В поезд торговцев не впускают. Проводники предусмотрительно перекрыли проходы между вагонами. Трудно устоять перед соблазном, чтобы не попробовать местных деликатесов. За этот гастрономический туризм мне всегда нравились путешествия по железной дороге.

На сорок восьмом часе проводница повторно прошлась по купе с жалобной просьбой купить у неё сувениры РЖД – «на память о поездке». Брелоки, паровозики, зажигалки, ручки и прочие канцтовары – игрушки. Мы отнекивались: «Дорога дальняя предстоит, и всегда успеем…»

На пятидесятом часе прозвучала долгожданная команда: «Собрать постели!». Мы по-армейски разбудили сына и стали укладывать бельё стопками. Не терпелось покинуть поднадоевший вагон и сменить пейзажи с полями-березками на городские объекты.

В Новосибирске, в шаговой доступности от вокзала мной забронирован хостел «Домашний». Это самый дешёвый сегмент жилья за весь отпуск – девятьсот рублей в сутки. С перезвонами находим его, так как нет вывески, да и адрес на букинге не совпадает с реальным. Хозяин по телефону руководил действиями своей помощницы – двухметровой блондинки Нины в коротких шортах, облегающей майке, с артезом на колене – и одновременно инструктировал нас по проживанию. Заполнили квитанцию, оплатили проживание и залог за возможную потерю ключа и оказались в стилизованной коммуналке из семидесятых годов. На стенах велосипед, печатные машинки, журналы «Огонёк» 1972 года в рамках, медный абажур с цитатой И. Сталина, на кухне – работающий холодильник «ЗиЛ Москва» и керосинка для гейзерной кофеварки. Лишь стеклопакеты, бытовая техника да санузлы с пластиковыми дверьми напоминали о дне сегодняшнем.

Город. Я бывал в нём дважды зимой. Приезжал в командировки за молодым пополнением. Прожил здесь почти неделю, но в памяти мало осталось. Лишь Красный бульвар да громадный вокзал, напротив которого покупал рыбок из семейства астронотусов. Местное «николаевское» пиво, которым угощали друзья. И мост через Обь. Вот, пожалуй, и всё. И сегодня, спустя семнадцать лет, заново открывал его для себя.