Она полезла под кровать и откуда-то из самой глубины стала, как фокусник, доставать сумки. Сначала вытащила большой пляжный пакет, развернула, там были ворохом навалены евро разного достоинства.
– Это с пляжа.
Следующим был рюкзак с рублями.
– Это из Заснятьево.
Потом дипломат с акциями крупной компании.
– Это из аудитории – от Маркса подарок.
Дальше небольшой холщовый мешочек, но из него высыпалась пирамидка серебряных полтинников.
– Это, надеюсь, понятно откуда… Просто время надо было знать, когда собрать. Сначала думала, для совместной жизни, сюрприз тебе готовила. Потом поделить хотела. А в нынешней ситуации смысла не вижу. С этим человеком я, похоже, нуждаться больше ни в чем не буду. Так что не скучайте тут с Глашей.
Она легко поднялась и, нарочито покачивая бедрами, продефилировала за дверь.
День 7
Решив не будоражить Козявино прощанием, да и не зная, честно, как и что им объяснять, до обеда мы бесцельно слонялись по дому, соображая, что бы такое еще забрать с собой. В конце концов Глаша не выдержала, побежала во двор, выдернула морковку, луковицу, маленький кочан капусты и сунула мне в карман рюкзака.
– По дороге съедим, а то когда еще магазин-то.
Местные семена этих растений были давно и заботливо упакованы в коробке из-под зеленого горошка, перевязанной бечевкой, куда уместились все ее вещи.
– Тимофеевки с одуванчиками прихвати, вдруг у них пыльца целебная, – сказал я и сразу пожалел, представив, какой ужас сейчас творится в душе у нее, как судорожно, должно быть, она цепляется за все родное и привычное, чего больше никогда не увидит. Как бы извиняясь, я тоже быстро вышел, у порога набрал несколько горстей земли в полиэтиленовый пакет, валявшийся в кармане, предварительно тщательно вытряхнув из него крошки печенья. В доме торжественно поставил его на стол и сказал:
– Вот – рассыплем на грядку, где наши семена будем сажать.
Аглая благодарно улыбнулась и, запрятав пакет в два других, быстро и старательно стала утрамбовать его в рюкзак.
IV ЯВЛЕНИЕ ДЯДИ КОЛИ
Мы подходили к трубе, на площади было пусто. Хотя днем это обычное явление, но, учитывая сложившуюся ситуацию, было как-то странно. Как всегда неожиданно, из ворот рынка, громыхая огромной железной тележкой с длинной ручкой и маленькими колесиками, появился дядя Коля.
– Отлетающие, залазьте на трап!
– Привет, Николай, какой трап?
– Это трап и есть, – сказал карлик, кивая на свою ржавую тележку, и, чувствуя наше недоверие, добавил: – Не сомневайтесь, в лучшем виде доставим.
Он повез тележку ближе к трубе и установил колеса в две еле заметные параллельные ложбинки, идущие вокруг трубы.
«Ага, взлетно-посадочная полоса, етить-матить», – подумал я.
Глаша подбежала к дяде Коле, обняла его, приподняв над землей, звонко поцеловала в заросшую щеку.
– Вы такой необыкновенный, я вас всегда вспоминать буду!
– Ну соплей-то развела, конечно, будешь, а то, – грубовато, но с каким-то плохо скрываемым всхлипыванием пробасил дядя Коля. – Давайте-ка загружаться, лопастя ждать не будут. Ты – надевай рюкзак и по центру становись, коробку вот возьми, а ты – прижимайся к нему и держись крепче. Черти полосатые, разнюнился с вами, чуть документы не забыл отдать.