– А куда отправят, – послышался чей-то голос, на ломанным немецком языком?

– Время придет, узнаете, – резко сказал гауптман Крамер и со сопровождении солдат автоматчиков, вышел из казармы.

После ухода гауптмана Крамера и солдат, Старик посмотрел на Миграна и тихо прошептал;

– Миро, это для нас большой шанс…

– Какой шанс Старик, я тебе не понимаю, – с удивлением спросил Мигран?

– Так, теперь слушай, слушай братишка, – с серезным видом сказал Старик, – ты должен быть первым, и это приказ Родины нашей. В противном случае я тебе….

– Ты мне что, Старик, – посмеялся Мигран?

– Сломаю голову твою, – сказал с улыбкой Старик, – потому что, как мне кажется, она не хочет думать.

– А, потом?

– Потом то, молоток, что у меня есть один очень интересный план. Главное, чтобы осуществить этот задуманный план, нам необходимо будет завтра на соревновании по стрельбе, быть первых рядах в рукапашном бою, в картографии, а также диверсионных занятиях.

На следующее утро в 10.00 часов началось соревнование.

В турнире по рукопашному бою, Мигран за короткое время победил несколько своих сильных соперников и вышел в финал, где должен был драться с сербом Баатом Живойновичем. Серб на 10 кг перевешивал Миграна.

– Слушай Миро, – на ухо прошептал Старик, – будь внимательнее, не упускай его правый оперкот. Когда он будет собираться применять этот удар, ты резко отходишь на два шага назад, и правой ногой сильно бьешь в живот, а затем левой рукой в морду.

– Он выше меня Старик.

– Ну и что? С другой стороны он двигается как черепаха.

– Хорошо, уговорил. Ты не переживай, – сказал Мигран и вышел на арену.

Поединок длился две-три минуты. Бессознательного серба, со сломанным носом и с кровотечением, на носилках унесли в лазарет, а победитель Миро принимал бурные

поздравления от руководства и воспитателей Абвер-школы. В соревновании снайперов, вместе со Стариком, на стрельбище из разных типов оружия набрали 589 очков из 600 возможных, и заняли первое-второе места.

* * *

(Время 10 чаов 17 минут 2-го сентября).

Шел 1942 год. Был обычный осенний день.

Начальник Абвер-школы оберст Шнитке на своем кабинете по телефону беседовал с Берлином. Приблизительно три-четыре минуты послушав что говорили в трубку, оберст Шнитке ответил;

– Понял бригаденфюрер, можете не сомневаться. Приказ будет выполнен в срок.

После разговора с Берлином, примерно через час, оберст Шнитке к себе вызвал,

заместителя школы майора Кунца, воспитателя гауптмана Крамера, обер лейтенанта

Блантнера. Через двадцатьпять минут началось совещание. Некоторое время побывав

погруженный в мысли, оберст Шнитке, посмотрев на своих подчиненных, сидящих вокруг стола, проговорил;

– Пол часа назад, я разговаривал с Берлином. Нашей школе доверили весьма важное задание. Мы узнаем о деталях завтра от эмиссара, который командирован из Берлина в нашу школу. После завершения совещания, Вы, Крамер, готовите группу N 2313 с агентами N 2313—72 և N 2313—63. Эта группа должна выполнять то задание, которое перед нами поставил Берлин. Руководителем группы назначается обер лейтенант Блантнер. Вы майор Кунц, подготовливаете, все необходимые ресурсы для выполнения задачи. Сегодня пока это. Совещание продолжим завтра, после приезда эмиссара. А сейчас идите выполняйте Ваши обьязанности. Хайл, Гитлер, – с таким приветствием оберст Шнитке завершил совещание.

– Хайл Гитлер, – вместе отзывались подчиненные и вышли из кабинета.

Когда остался один, Шнитке опять задумался; «А почему бригаденфюрер ничего не намекнул на счет задания, а сказал, что обо всем узнаем от эмиссара? А кто этот эмиссар? Что поделаешь, подождем до завтра».