– А на какую фамилию оформили, генерал, – сказал Хенес и ему показался он во сне.

– На Виктора Хенеса, уважаемый, – сказал Гелен.

* * *

(Время 6 часов 42 минута 16-го марта 1950 года).

Алтайский край. Боровиха. Почти сорока минут назад проснувшись, друзья тихо разговаривали.

– Просто удивляюсь, брат, – сказал Старик, – как хозяин занимается этим, это ведь вышка.

– Если, он так открыто занимается, значит за ними стоят большие люди на верху, – сказал Миро, – притом, интересно то, что эти из-за кордона, и этот торговец алмазов разгуляют как у себя дома.

– И, что будем делать? – спросил Старик.

– Думаю, если Пух здесь, значит, наверно Дед послал, а это означает найдем способ информировать о ситуации в лагере, – спокойно сказал Старик.

* * *

(Время 8 часов 39 минута 16-го марта 1950 года).

Алтайский край. Боровиха. В лазарете старшая сестра Лайма Вайкуле в кабинете у

себя заполняла анкеты больных, как к ней зашли два офицера. Одного она узнала, но

ни дала виду.

– Так встречаете дорогих гостей, Хильда, это я Павлов, – сказал один из них, кого узнала Лайма.

Но лайма не шевельнулась. Тогда, Павлов подошел к ней и обнял ее.

– Как Вы, Хильда, как дела? – спросил Павлов.

Немного позже придя в себя и понимая, что Павлов появился тут с хорошим намерением, Лайма сказала;

– Как может быть здесь хорошо, просто проталкиваем время в перед, а годы идут.

– Я понял, – сказал Павлов, немного подумав, продолжил, – а Вы виделись с Миро и Стариком?

– Зачем эти вопросы, товарищ Павлов, – насторожилась она.

– Просто они здесь, в лагере Хильда, – спокойно сказал Павлов.

У нее на глазах появились слезы, на лице радость о того, что ее любимый и сводный брат недалеко. Она не услышала слова Павлова, который увидев слезы на глазах у нее, начал успокаивать, а просто размышляла; «Боже, Вы услышали мои молитву, прошу Вас разрешите встретиться с ними. Пауль… Ганс…».

– Хильда, что с Вами, – побеспокоился Павлов.

– Все хорошо, товарищ Павлов, просто не ожидала, – успокоившись сказала она.

– А с какого времени в тут? – спросил Павлов.

– В лагере с 25-го февраля, – сказала Лайма, затем собрав мысли, продолжила, -а уже два дня, как из Москвы пришел приказ о моем реабилитировании и до поступления документов, мне на месяц устроили старшей медсестрой в лазарете.

– А где Вы живете, Хильда? – спросил Павлов.

– Пока тут, но начальник сказал, что могу найти в селе какой-то дом и поселится.

– Значит сделаем так, Вы на имя начальника напишите заявление и просите, чтобы помогли найти дом, а майор Карпов поможет.

– Хорошо, товарищ Павлов, – сказала Лайма.

– Я для Вас и моих друзей, просто Алексей, – сказал Павлов, – и все устаканится.

Павлов и Голиков, а это был он, ушли. Лайма попала в мир иллюзий; «Боже, прошу Вас, приблизите нашу встречу…».

* * *

(Время 9 часов 52 минута 16-го марта 1950 года).

Алтайский край. Боровиха. Полковник Колосов с капитаном Саранцевым в своем кабинете выпивали водку с солеными огурцами и разговаривали;

– Ну, что могу быть спокойным, капитан? – спросил Колосов.

– Сделка прошла без проблем, – сказал Саранцев, – хотя, как рассказал Абай, там был Немец.

– Как это? – с удивленным видом спросил Колосов.

– Так решил, Мордак и я не возражал, думал Вы в курсе.

– Ну хорошо разберемся, – сказал Колосов, задумался и продолжил, – давай его ко мне

после обеда на прием.

Не успел Саранцев открыть рот, как дверь кабинета открылся и вошел дежурный

лагеря старший лейтенант Самохин.

– Товарищ полковник, разрешите, доложить.

– Слушаю, капитан, – недовольным тоном сказал Колосов.

– В лагере ЧП, товарищ полковник. В туалете барака №3, – продолжил свой доклад Самохин, – нашли повешенным Николая Шестакова, осужденного N-2367 по кличке Шестак.