На Востоке полагали, что Гермес Трисмегист был реальным человеком, который жил еще до Пифагора и Платона. По некоторым сведениям, это был маг, который обитал в Вавилоне, а после завоевания Персидской империи Александром Македонским был вынужден переселиться в Египет. Одним словом, ничего конкретного. Как я уже говорил, ряд исследователей полагает, что это вообще выдуманный персонаж. «Изумрудную скрижаль» и «Асклепия» реконструировали на основе нескольких поздних источников. Име-ются еще отрывки, цитаты, разбросанные по сочинениям разных авторов – от античных до возрожденческих времен. Несмотря на свою некоторую отрывочность, учение Гермеса Трисмегиста породило целое направление человеческой мысли, называющееся «герметизм». Большинство членов тайных обществ магов, алхимиков, оккультистов разного рода, к слову, вполне благополучно доживших до наших дней, считают себя последователями учения Гермеса Трисмегиста.

Папирус же ваш, как я указал в заключении, является, скорее всего, ранним и единственным из имеющихся текстов, к которому так или иначе восходят существующие источники. Перевод я отослал вам на электронную почту. Вот бумажный вариант.

Египтолог залез в портфель, извлек небольшую стопку листков и положил на стол рядом с заключением.

Я посмотрел первый листок, даже прочел пару абзацев. Потом отложил перевод в сторону.

– То есть вы хотите сказать, что этот папирус – один из 42 трудов этого самого Гермеса Трисмегиста, уцелевший после пожара Александрийской библиотеки?

Египтолог усмехнулся.

– Ну, до такого утверждения еще очень далеко. Но то, что это совершенно уникальный предмет, можно сказать наверняка.

Я снова попытался что-нибудь прочесть из перевода, но почти сразу оставил свои попытки. Мысли путались, и я практически ничего не понимал. Взяв чашку, я принялся пить кофе.

Египтолог некоторое время пристально смотрел на меня.

– Похоже, вы совершенно не знаете, что с этим делать, – наконец сказал он.

– Честно говоря, ума не приложу.

– Вы хотя бы представляете ценность этого папируса?

– Нет. Вообще-то хотел услышать это от вас.

Египтолог откинулся на спинку стула.

– Приведу такое сравнение, чтобы вы поняли. Представьте, что вы вдруг нашли одну из Скрижалей Завета Моисея, или оригинал евангелия от Матфея, написанный на куске кожи по-арамейски.

– Неужели все так серьезно?

От слов собеседника мне стало как-то неуютно.

– Серьезнее некуда. Если папирус окажется подлинным, а в этом я более чем уверен, то это будет сенсация века. Но для этого он должен пройти массу экспертиз – начиная с лингвистической и заканчивая радиоуглеродным исследованием материала, анализом на наличие пыльцы растений в образце и т. д. и т. п. Я не спрашиваю, как этот папирус попал к вам в руки. Наш общий знакомый рассказывал мне какую-то нелепую историю, в которую, честно говоря, верится с трудом. Однако если это правда, то вы сталкиваетесь практически с непреодолимыми трудностями.

– С какими?

– Легализация, – кратко ответил ученый. – Вы должны будете объяснить, откуда вы взяли этот артефакт. Чека на покупку, как я понимаю, у вас нет?

– Нет, – пожал я плечами.

– Это был риторический вопрос. Предметы старины, а тем более представляющие ценность, строжайше запрещены к вывозу в любой стране мира. Вывоз, как нетрудно догадаться, был осуществлен нелегально?

– Получается, что так.

– Тогда у вас два пути. Первый – легализоваться, придумав более или менее правдоподобную легенду. Но учтите, здесь мало выдумать, у кого вы купили, или получили бесплатно этот предмет. Ваш продавец тоже будет вынужден дать объяснения. И тот, кто ему продал. Проверять будут всю цепочку, поскольку это может служить основанием для требования возврата предмета в страну, откуда его незаконно вывезли. И не важно, когда это было. Хоть при Наполеоне Бонапарте. В связи со сказанным, международного скандала, боюсь, не избежать. Вот тогда-то власти за вас возьмутся всерьез. Надо же им найти крайнего. В лучшем случае вы бесплатно отдадите артефакт государству, а они за это подумают, простить вас или нет.