И вот в этот, казалось бы, безупречный процесс разложения миссии на функции когда-то вкрадывается подлая системная ошибка. А она обязательно найдётся! Об этом – в другой главе. Ошибка такого характера – не предусмотрели или формально провели ежедневный медицинский контроль. И вот вперёдсмотрящий ночной вахты оказался в эту ночь не годен к службе, поскольку на ужин давали чечевичную похлёбку. От чечевицы у морячка случилась аллергия, сопли, слёзы и прочие сопутствующие прелести. Он промолчал о случившемся. Чего друзей и начальство беспокоить. Мужик – продержусь! А зрение и обоняние – ни к чёрту. Потому и проворонил то, что должен был увидеть, да и унюхать тоже. А тут, как назло, матрос, свободный от вахты, спросонья вышел покурить, что, в общем-то, не запрещено. Холодно, ветер, – пару затяжек да бычок за борт. И миссия фрегата в течение получаса исчезла в пожаре вместе с самим фрегатом, поскольку вахтенный-аллергик не усмотрел останков затонувшего китобоя и не унюхал растёкшегося по поверхности воды китового жира.

Что же получается? Миссия имеется. Вполне простая, безо всяких абстракций. Достижение её просчитано и вполне реально. Штатное расписание оптимально. Функционал распределён. Матросы – волки морские, не первый раз за такое берутся, дело привычное. Боцман – зверь, спуску никому не даёт. Капитан – авторитет. Всё работает, как швейцарские часы. Всего одна ошибка приводит миссию к провалу! Уже и не важно, до какой степени работа каждого члена команды была с ней согласована! Выходит, миссия всегда под угрозой? Так точно. И как быть? Как же вести людей к цели, которая может исчезнуть в любое время? Как вообще поступить с этим явлением, существующим и реально, и формализовано.

Все поступают по-разному.

Одни формулируют миссию так, чтобы избежать столь критичной её зависимости от каждой ошибки. Не однозначно, типа: «Доставить груз из Санкт-Петербурга в Александрию», а как-то более размыто. Чтоб, как говорится, место для манёвра оставалось. И, желательно, состыковать элементы миссии с задачами персонала.

В таком случае получается что-то вроде вступления к бизнес-плану. Например, «Наша миссия – бесперебойное снабжение населения высококачественной молочной продукцией, произведённой из экологически чистого сырья на высокотехнологичном оборудовании…». Выполнение такой миссии вполне можно привязать к функционалу каждого сотрудника. Перебой поставок – штраф, высокое качество – бонус, усовершенствование технологии – премия… Удобно. При том, социально востребовано, – мы же не написали: «кое-как снабжать население продукцией низкого качества…» Вот только функция вдохновлять у такой миссии – так себе. А если это – ещё и текст на двух-трёх листах, пока дочитаешь, забудешь, с чего начал. Чтоб не забывали, можно провести «тимбилдинг», во время которого за выполнение заданий раздавать кусочки пазла. Потом пазл сложить в текст миссии и прочитать счастливым возбуждённым хором. Между прочим, тоже – реальная история. Такие миссии-тексты – явление очень распространённое и вполне достаточное для команд, которые не создают научных открытий и не запускают космические корабли.

Если же миссия проста и понятна (к примеру, командное золото на Олимпиаде), она обычно очень трудно выполнима. За неё берутся только очень мощные руководители (или симулянты) и команда под стать подбирается.

Ещё есть промежуточный вариант. Когда в обычном деле, например, – торговле, надо найти высший смысл. Такой типаж миссии встречается редко и отличается короткой формулировкой. Собственно, о нём больше и говорить нечего. Разве что напомнить об определяющих свойствах авторов миссий – честности и профессионализме. Такая миссия – результат очень серьёзного и кропотливого труда. Самая короткая, известная мне, состоит всего из четырёх слов. Её рожали владелец бизнеса и два его зама. Заключительная часть процесса очень походила на средневековый допрос. Успешность родов и правильность формулировки подтвердило то, что каждый из родителей мог подробно её прокомментировать применительно к целям, задачам и процессам бизнеса.