Подув на руки, чтобы согреться, Натали решила, что надо оставить все размышления здесь и поскорее вернуться в тепло, пока миссис Валенти не увидела её без куртки на улице и не начала ругаться. Девушка закатила баки в пекарню; аромат домашнего хлеба, печенья и кофе окутал её теплом. Таким был для неё дом.

– Ты уверена? – спросила Мэри Бьюкенен, дрожащей рукой откидывая за плечи седеющие волосы. Её глаза были затуманены. Она всеми силами старалась скрыть беспокойство, но Сара видела её насквозь. Ей всегда плохо удавалось справляться с эмоциями.

– Всё в порядке, мам, – Сара наклонилась через кухонный стол и обхватила тёплыми ладонями мамины руки. – Правда. Со мной всё будет хорошо.

– Но… так долго.

– Всего три месяца. Я вернусь, ты даже не успеешь заметить, что я уезжала.

– И… так далеко.

– Да.

На несколько минут за столом воцарилось молчание. Саре казалось, что она слышит мысли, которые проносятся в голове у родителей. Мать постукивала пальцами по кружке, и обручальное кольцо издавало звонкий звук, казавшийся непривычно громким в тишине кухни. Отец закусил нижнюю губу, привычка, которая была признаком непростых размышлений.

– Пап?

Ричард Бьюкенен тяжело вздохнул и набрал полную грудь воздуха. Затем он медленно выдохнул, собираясь с мыслями.

– Ты уже взрослая девочка, – сказал он, наконец. – Ты можешь сама принимать решения. И если ты думаешь, что так будет правильнее, мы поддержим тебя всем, чем сможем, – его выражение смягчилось, когда он добавил, – к тому же это отличные перспективы в твоей работе, ты о таких даже и не мечтала.

– Да, – Саре стало легче, когда краем глаза она заметила мамин утвердительный кивок, – к тому же, мне пойдет на пользу смена обстановки. – Сара изучала поверхность бордовой кухонной подставки и пыталась вытянуть из её уголка ниточку. – Я надеялась, что всё наладится, но пока всё так же плохо.

– Ты недооцениваешь себя, милая, – ласково сказала мама. – Вы с Карен долго были вместе, такие чувства не могут исчезнуть за несколько месяцев. Чтобы оправиться от расставания может потребоваться много времени.

– Мам, прошёл почти год.

– Подожди ещё немного.

– Мне просто надо на какое-то время уехать подальше.

– Ну, уехать дальше, чем в Новую Зеландию у тебя вряд ли получится, – проговорил отец. – Это на другом конце света. В буквальном смысле слова.

Мать снова переменилась в лице.

– Вы даже не заметите, что меня не было, – ещё раз повторила Сара в надежде приглушить мамину тревогу и сгладить явное беспокойство. – И я хотела попросить вас присмотреть за Бентли в мое отсутствие. Я бы очень хотела взять его с собой, но не знаю, как брать его в самолёт после всех ужасных историй, которые слышала.

– И я совсем не против, – мать наклонилась, чтобы погладить волнистую шерсть собаки, сидевшей у её ног. – Я с радость присмотрю за своим «внучком».

– Постарайся его не разбаловать, – усмехнулась Сара, хорошо зная свою маму. Та притворно схватилась за сердце и сделала оскорблённый вид.

– О чём ты говоришь?

– Шутишь? Когда я вернусь, он будет лежать на кровати, жевать лакомства и просить принести ему мячик.

– И я буду приносить ему мячик.

Сару переполняла любовь к матери. Она знала, что многие считают, что она обходится с Бентли слишком строго: не позволяет залезать на диван, даёт лакомства только после выполнения команд, следит за его диетой. Бентли никогда не получал объедков со стола и не переедал, он ел только специализированную еду для собак, перемешанную с настоящим мясом.

Мысленно закатив глаза, Сара не озвучила мысль, которая пронеслась у неё в голове: «Хоть что-то я держу под контролем…»