– Но невозможное сегодня становится возможным завтра.

– Не сейчас, но через некоторое время, Вы могли бы совершить нечто равное этому или хотя бы раскрыть хоть одну из тайн, окружающих Вас?

– Не думаю. Это было таким чудом, которое не объясняется, это просто, здесь нет никакого алгоритма или я боюсь искать разгадку.

– А ваш муж?

– Он не хочет возвращаться к этому, и я понимаю его.

– Хорошо, теперь о господине Фейрфак. Вы умная девушка, но вопрос, который я Вам задам слишком серьёзный, Вам бы следовало знать слишком многое, но у нас слишком мало времени, сейчас я вам всего этого не объясню, скоро кто-нибудь из волшебников разгадает мою маленькую уловку и что-то мне подсказывает, что это будет господин Фейрфак. Ему всего двадцать три года, но у него есть талант и ещё кое-что чего не достаёт многим другим. Уже то, что он заслужил вашу любовь, говорит многое. Да, он легкомыслен, не в меру язвителен, никто не знает, что ждать от него, он максималист, как, впрочем, многие в юности, но всё же… С вами я могу быть откровенен, я уже не молод и таков закон жизни, должен буду уступить место кому-нибудь. Как Вы считаете, мог бы Ваш муж стать Председателем Совета Волшебников?

Старик и девушка в течение всего разговора, с проницательностью, делающей честь их наблюдательности и уму, изучали друг друга. У обоих в лицах читался живой интерес, ведь каждый встретил собеседника весьма достойного умом, способного понять душой, что ни маловажно порядочного, из чего следовало, что с таким человеком можно быть откровенным.

– Я не имею права в данном вопросе отвечать за моего мужа.

– Но на собственное мнение Вы имеете право?

– Моё мнение не может быть объективным, так как я молода, а молодости, как известно, присуще некоторые заблуждения или слишком категоричные суждения. К тому же я являюсь заинтересованной стороной и нельзя отрицать, что любя вижу всё в слишком ослепительных красках.

– Вы близки с ним по юности и нраву, и лучше всего понимаете, друг друга, поэтому я и спросил Вашего совета.

– В таком случае, прошу простить мою откровенность, Ваше предложение, безусловно, делает честь господину Фейрфак и мне самой, но едва ли оно действительно интересно нам.

– Вот как?

– Да, но позвольте мне договорить и не поймите неправильно. Власть не его стезя. Он путешественник и искатель, возможно, в чём-то немного авантюрист и бунтарь. Ему интересно исследовать, открывать нечто новое, но ни в коем случае не руководить. Такая должность не позволит раскрыть его способности. Вы поняли меня?

– Да, не случайно, он выбрал Вас. Ну что же, посмотрим, время покажет, а я пришлю Вам некоторые мои соображения через моего секретаря?

– Но как я узнаю его?

– Имя человека, исполняющего эту обязанность, не часто упоминается, но Вам я его назову. Это господин Патрик Солано, Вы, кажется, знакомы?

– Да, он был однажды мне представлен в доме господина Риверс, насколько мне известно, он тогда оказал нам всем важную услугу.

– Вы правы, у Вас прекрасная память, кстати, известно ли Вам об Институте Невероятных Чудес?

– Фискал что-то говорил об этом в последние несколько дней, но очень туманно.

– Сейчас я поручу господину Фейрфак реализовать этот проект, уж подобное занятие точно не покажется ему скучным, не так ли? Вы же будете его самым верным соратником, и Ваши друзья, конечно, тоже не останутся в стороне.

– Добрый день, господин Эвирлок – неожиданно раздался звонкий юношеский голос, васильковые глаза Фискала пытливо скользнули по Милидии, она же ответила ему смущённой улыбкой – простите мне дерзость, с которой я нарушил Ваше уединение, но всё же позволю себе заметить, что заседание Совета Волшебников не лучшее время для тайных разговоров.