Ведь это была реакция на перспективу абсорбции в новой, непривычной для нас ментальной среде. Восток, восток, восток, известный нам только из фильмов.

Не могу не заметить. Моё описание домов и квартир относится к прошлому. Ныне прошло почти тридцать лет. Дома и квартиры теперь иные. Нередко они даже с домашними бассейнами, с подогреваемыми полами, с широко распростёртыми палисадниками на входах и большущими балконами. Тем не мене, в городах остаются ещё очень много домов, требующих укрепления их сейсмостойкости.

Итак. Мы из аэропорта приехали в город Яффо и занесли все свои вещи на съёмные квартиры к родителям и одной из сестёр нашего зятя. Они были рады нашему приезду, но всё-таки лично я ощущал некую неродственность. Вы помните, что я выворачиваю душу наизнанку. Тогда читайте.

Они ждали своего сына и внучку. По моим ощущениям, остальные, даже наша дочь, были для них вспомогательным приложением. Почему я так пишу. Потому, что следующие события дают мне право так писать.

Новая Страна с новыми возможностями. Их сын молодой и красивый, с огромным потенциалом богатых невест. Ударение на слове богатых. Эти мои слова не домысел. Так откровенно объяснил мне отец моего зятя. Правда у него, у Толи, есть молодая жена ослепительно красивая и умная, но здесь в Израиле, потерявшая весь свой профессиональный (она только недавно окончила Кишинёвский университет по специальности русский язык и литература и отцовский, т. е. мой) потенциал возможностей.

Её очень значимый до приезда в Израиль папа потерял всё своё могущество. Сделал он это ради семьи дочери и с уверенностью в честность и верность зятя. Моя дочь красивая и умная, воспитана на примерах жизни своих бабушки и дедушки, мамы и папы, родных дядей и тётей. Она не знала, что люди, соединённые семейными отношениями могут предавать друг друга. Она, моя дочь, верила, что её Толя есть опора семьи на всю жизнь. Нет, нет, они, родители зятя, в период нашего приезда не показывали это явно. В первый час приезда в Яффо, радуясь встрече, мы сидели за их столом и хвалили израильские продукты.

Тут нам Толин отец c соответствующей целью и выдал: «Наш приём в Израиле не может быть таким, как Ваш был в Молдавии. Для нас всё это очень дорого». Важна была не фраза, а то как и в какой момент она была сказана. Это означало, что наши многодневные и многоразовые, искренние приёмы в Кишинёве всего семейства зятя не могут быть таким же с их стороны в Новой Стране. Да мы это и сами понимали. Я чувствовал, что он мучительно долго выискивал эту фразу для того, чтобы сказать нам по-одесски: «Кушайте кушайте, гости дорогие, на базаре всё так дорого!!!» Смысл этих слов я понял значительно позже. Это иносказательно значило, что пора переходить на собственные финансовые ресурсы. Да мы так и рассчитывали. Так и было.

Через три часа мы, не разобравшись в новой среде обитания, подписав договор на съём квартиры, уже вселились в неё. Квартиру к нашему приезду подыскали для нас Толины родители. Она находилась на четвёртом этаже четырёхэтажного дома без лифта. Без лифта! Четвёртый этаж! Как же мой папа после двух инфарктов, мама после инсульта будут преодолевать хождение по этим лестницам. Было нас восемь человек. Вообще тесновато. Однако, речь идёт о моей семье, которая была ко всему готова, ибо рассчитывала на то, что, оглядевшись, со временем всё наладит сама. Ни разу я не услышал ни от мамы, ни от папы, ни от сестры упрёков или болезненных стонов. Так оно и стало. Тем ни менее, было время, когда всё это было нужно пережить. Вот это слово – пережить!!!