– Не дрейфь просто Аля. Голодными не останемся. Ты что, детдомовская? – спросила Ольга.

– Как ты догадалась? – с тревогой в голосе, спросила я.

– Никак, просто спросила. Ладно, проехали. Давай дуй на кухню и поставь чайник, чай будем пить с самаркандскими лепёшками. – весело подмигнув мне, сказала Диля.

Оставив постель в покое, я вышла на кухню. Там стояли девушки и что-то готовили на сковородках и в кастрюлях. Вкусный аромат готовки, ударил в нос, вызывая голод. Второе блюдо, что мы поели с Костиком, давно растворился в желудке и хотелось снова есть. Дождавшись, когда скипит вода в чайнике, я ухваткой из старого полотенца взяла чайник и понесла в комнату. Там девушки уже приготовили фарфоровый чайник, положив в него душистый, зелёный чай, как сказала Диля, девяносто пятый, правда почему именно девяносто пятый, было непонятно, но спрашивать об этом мы не стали и пиалки, которые привезла с собой из дома Диля. С девушками мы очень подружились. Совершенно простые, без жиманства и притворства, они рассказывали о своих жизнях, о первой любви, о своём городе. Мне говорить о себе не хотелось, но девушки разом посмотрели на меня.

– Что? Мне правда рассказывать нечего. Мама и папа умерли, когда мне было всего четыре года, потом детдом и по окончании школы, я приехала сюда. Вот и вся моя жизнь, ничего интересного. – сказала я, умолчав о том, что папа мой, меня просто бросил, променяв на чужую женщину, а по простому, просто отказался от меня.

Наступило молчание, девушки сочувственно на меня смотрели.

– Так ты что, даже не помнишь лиц своих родителей? – спросила Инга, чуть не плача.

– Смутно помню. Девочки, давайте не будем о грустном. Скоро экзамены, заниматься надо. Может этюды отрабатывать будем? Басни расскажем, монолог, кто какой выбрал… – сказала я, отворачиваясь и пряча слёзы.

Больше меня, о моей жизни девушки не спрашивали. О себе охотно рассказывали. Так я узнала, что отец Инги работает в рыбном хозяйстве, мама продаёт пойманную им рыбу. У неё есть два брата, которые ещё в школу ходят.

Диля окончила школу с золотой медалью, занималась в драматическом кружке, где ей и посоветовали попробовать выучиться на артистку.

– Сначала, я думала поступать в Ташкенте, в театральный институт имени Островского. Но подумала, что покорить Москву, это выше. Правда родителей пришлось долго уговаривать, но папа меня очень любит и ни в чём почти мне не отказывает. В общем, поплакала я, посюсюкала и он сдался. Семья у нас не маленькая, нас пятеро детей в семье. Мама вышивает золотом, тюбитейки, халаты и комзолы, её изделия забирают в Ташкент, ну и в Самарканде, туристы иностранные расскупают. Папа в институте преподаёт, лекции студентам читает, по истории. Две сестры замуж вышли, ничего так живут. Два брата учатся. Один в политехническом институте, другой школу заканчивает на будущий год. – рассказывала Диля.

– А у меня семья маленькая, я да мама с бабушкой. Папа бросил нас, нашёл помоложе. Мама ещё молодая, ей всего сорок пять лет. Ненавижу его и этих разлучниц. – зло сверкнув глазами, сказала Ольга и мне был так понятен её гнев.

 Утром ко мне пришёл Костик, вызвав удивление девушек.

– Вот тебе и тихоня, наша просто Аля! – воскликнула Диля.

Я познакомила своего друга с девушками, Костик конечно им очень понравился, своей сдержанностью и привлекательностью. Он пригласил меня погулять по городу и мы отправились с ним на Арбат, где было полно молодёжи, безпричинно ходившие по главной улице Москвы. Город мне очень понравился, правда голова кружилась от множества автомобилей и шума. Костик проводил меня до общежития и сам уехал, сказав, что надо много заниматься.