– Тогда хоть лекарство принеси. – тихо попросила Кармен, отдавая что-то охраннику в руки.

Тот быстро взял, как оказалось, деньги и молча прикрыл окошечко. Но через пару часов, молодой человек в форме, опять открыл окошечко и передал Кармен маленькую коробочку, которую женщина быстро взяла и подошла к столу, где я сидела. Открыв коробочку, Кармен почитала анатацию к лекарству и передала мне.

– Пей по две таблетки, три раза в день. Здесь на три дня хватит. Надеюсь, поможет. – сказала Кармен, садясь рядом со мной.

– Спасибо Вам. Не надо было деньги тратить. Ведь я и отдать Вам не смогу. – сказала я, не решаясь взять коробочку из её рук.

– Не гони пургу и пей. – коротко ответила Кармен и вложила коробочку мне в руку.

Я тут же выпила две таблетки фурадонина, правда ходить в туалет было всё равно очень больно. Через два часа я выпила ещё две таблетки. В общем, я не стала растягивать лекарство на три дня, а пропила его за сутки и почувствовала облегчение. Через два дня, меня вызвали на допрос, в коридоре я вдруг увидела Ольгу и Костика, которым очень обрадовалась.

– Рыжая, не переживай. Я адвоката хорошего возьму. Мы вытащим тебя, слышишь? Только ты ничего пока без адвоката не подписывай. – только и успел крикнуть Костик.

А Ольга стояла и молча плакала. На допросе меня просили написать чистосердечное признание. Я молчала.

– Савельева, Вы понимаете степень тяжести совершённого Вами преступления? И что Вам за это грозит? А чистосердечное признание облегчит Вашу участь. – почему-то вежливо, говорил следователь.

– Это получилось совершенно случайно. Я просто защищалась от насильника. – твердила я несколько раз.

– У нас другие сведения. Вы позвали его ночью сами, вроде как дать показания по поводу кольца. А потом хотели убежать и для этого убили своего следователя. Кольцо ладно, Ваша хозяйка написала опровержение и сказала, что кольцо нашлось. Но от убийства в корыстных целях, Вам не отвертеться. Будете писать? – спросил следователь, пожилой мужчина, в очках, с проседью на голове, с пристальным, но почему-то добрым взглядом…или мне показалось, кто знает.

– Поверьте мне, этот следователь пришёл сам и хотел меня изнасиловать, ведь у Вас тоже есть дочь наверное. Я просто защищалась. У него даже штаны были спущены, спросите охранника, который вошёл в камеру на мой крик. – умоляюще, просила я его.

– Вы не указывайте, что мне следует делать. – нерешительно, проговорил мужчина.

– Простите…но мне страшно. – пробормотала я.

Ничего мне не отвечая, следователь нажал на кнопку вызова под столом и велел отвести меня в камеру.

– Ну что? Что было то? – спросила Чага, когда за мной, с шумом и скрипом, закрылась железная дверь.

– Усохни. Видишь, на ней лица нет. Садись Рыжая, захочешь, сама расскажешь. – сказала Кармен.

Полными слёз глазами, я села на скамью, привинченную к полу, так же, как и железный стол. Опустив голову на руки, я разревелась от отчаянья.

– Значит шьют сто пятую? Вот гады. Не будь этот подонок сынком полковника, дело приняло бы совсем другой оборот. – сказала Кармен.

– Следователь хочет, чтобы я написала чистосердечное признание. – ответила я, поднимая в слезах лицо.

– Тебе бы адвоката толкого, да понимающих присяжных… – пробормотала Кармен, сочувственно посматривая на меня.

– Костик приходил, он сказал, что найдёт хорошего адвоката. – вспомнив про Костика, радостно сказала я.

– Не знаю, кто этот Костик, но хороший адвокат, очень дорого стоит. Так что, не очень на это надейся. – ответила Кармен.

– Правда? Что же мне делать? – с потухшим сразу взглядом, безнадёжно, спросила я.