Слава Богам, ей хватило ума не бежать за мной следом. Меня же злость гнала прочь из леса в сторону дома. Лапы вымокли от капель утреннего дождя, оставшихся на траве. Запах сандала с ладаном, ставший с тех пор ненавистным, ощущался все слабее. «Прочь из моей головы, прочь!» – восклицал я про себя, все еще находясь во власти злости.

Может ли аромат мысленно возвращать в прошлое? Еще как может. Только я этого не хочу. Не хочу, и точка! Больше никогда не позволю себе этой слабости! Постой-ка… Ветер доносил по воздуху умопомрачительный аромат домашней выпечки. Ванилин и малина. Сердце дрогнуло в звериной груди, и по венам разлилось нечто необъяснимое, томительно-прекрасное, тягучее. Что-то такое, что невозможно объяснить словами.

Может ли аромат мысленно возвращать в прошлое? Еще как может. И в это прошлое я мысленно сейчас вернулся, вспоминая его с теплом и благодарностью к тем, кого уже который год нет рядом. Далеко позади осталось беззаботное время детства и юности, напоминавшее теперь о самом ценном и отрадном. Остановившись, я втянул сладкий аппетитный запах. Так пахли мамины слойки с малиной. Аромат возродил в памяти целую вереницу приятных воспоминаний, пронизанных семейным уютом. Мы, несмотря на горечь потери, смогли этот уют сохранить. Ради памяти. Ради продолжения жизни. И в этом была немалая заслуга Марьяны как женщины. Даже будучи ребенком, она была настоящей маленькой хранительницей домашнего очага. Наверное, стоит при первой же возможности сказать ей об этом и поблагодарить самыми искренними словами.

При воспоминании о рыжеволосой девушке с ипостасью огненной лисицы в самой глубине сердца что-то ярко вспыхнуло, будто порывом ветра разбудило тлеющий уголек. В груди разлилось маетное, теплое и сладкое… Уже который раз. Да что же это со мной творится!

Пока я задавался этой мыслью, лапы сами собой привели меня к усадьбе Марьяны и Рейнара. Так вот откуда этот невероятный запах родом из детства! Зайдя во двор своего дома, я быстро пересек его, оказавшись во дворе семьи Ирилейв. Из открытого окна кухни на первом этаже был слышен голос Марьяны, пока она разговаривала с кем-то по кристаллофону.

– Марэя, ни о чем не волнуйся, спокойно пакуй вещи, я обо всем распоряжусь и все проверю. Сегодня утром приходил мебельщик, ваш спальный гарнитур уже собран, вымыт Мианой от пыли и застелен. Да, да, конечно. Да не за что. Давай, ждем.

– Марьяна, привет, – позвал я хозяйку дома, которую помнил еще младенцем.

Именно по этой причине я еще долго и упорно видел в ней милого, красивого ребенка, даже когда она вышла из детского возраста, превратившись в прекрасную девушку, увлеченную балетом, что лишь добавляло ей очарования и притягательности.

– О, Дел, привет! – Ее звонкий, серебряный голос прервал мои мысли, которые снова пошли в каком-то странном направлении.

– Привет! – поздоровался я с ней в ответ. – Не сочти меня за наглого котяру, но божественные запахи с твоей кухни ощутимы даже в лесу, и я соблазнился.

Дело, конечно, не столько в манящих ароматах, сколько… Впрочем, об этом лучше не думать.

– Я хочу семейный ужин устроить, когда наши парочки приедут, и к нему решила испечь пирог с мясом и грибами и сладкие слойки, – поведала Марьяна. – Пирог пока печется, а малиновые слойки уже остывают, так что заходи, задняя дверь не заперта, а я пока чай поставлю.

Конечно, я иду сейчас к ней исключительно ради слоек. Только ради них.

Дома она была одна. Рейнар с будущей супругой должны приехать сегодня вечером. До свадьбы оставалось совсем ничего, и Марэя постепенно перевозила все необходимое ей в свой будущий дом, а Марьяна с невероятным воодушевлением помогала ей обустраиваться и подготавливать будущие супружеские покои.