Клив начала активно расталкивать людей перед собой, чтобы подобраться к дверям. Когда она уже была почти возле своей цели, ее вдруг остановил директор, появившийся будто из ниоткуда.

–стой, стой, стой! Прости, Кливия, но туда нельзя.– мужчина положил руки на плечи девушки и хотел развернуть ее, чтобы увести подальше.

–постойте! Я могу помочь опознать тело. Я на днях познакомилась с одной новенькой, а сегодня мы должны были встретиться, но я ее уже минут двадцать не могу нигде найти. Вдруг это она? Я смогу опознать ее, я хорошо ее помню.– девушка пыталась сопротивляться мужчине, упираясь ногами в пол и пытаясь убрать его руки. Подумав, что девушка и впрямь может помочь с опознанием тела, мужчина решил все же пропустить ее.

–ладно, пошли. В худшем случае ты опознаешь ее, а в лучшем случае убедишься, что это не она и успокоишься. Только предупреждаю. Лицо жертвы сильно изувечено.– мужчина открыл дверь в уборную комнату и пропустил второкурсницу, загораживая путь остальным, чтобы ни одна пара любопытных глаз зевак не увидела то, что им не положено видеть.

Клив зашла в уборную. Прямо посреди помещения лежало тело, накрытое белой тканью, которая уже пропиталась кровью. Директор подошел к телу и, присев на одно колено, сказал:

–мы нашли ее в таком виде. Лицо сильно изуродовано, поэтому лучше не заостряйте на нем особое внимание.– хоть директор отлично знал, что Кливия является теперь лучшей студенткой среди всех шпионов, поэтому видеть для нее такое должно быть нормальным, но в глубине души мужчина все равно осознавал, если это тело ее знакомой, то увиденное станет для этой зеленоглазой девушки еще более неприятным опытом в ее студенческой жизни.

Взгляд Клив был прикован к телу, скрывающимся под окровавленной тканью. Глубоко вдохнув, девушка задержала на несколько секунд дыхание, чтобы взять себя в руки, а после медленно выдохнула. Шумно сглотнув, она кивнула в знак своей готовности. Все же это должно было стать далеко не первым телом, которое она бы увидела, поэтому это не было каким-то травмирующим новым опытом или шоком для нее, но все же даже студентам этого опасного городка было более чем достаточно неприятно лицезреть изуродованный труп. Темнокожий мужчина аккуратно взялся за краешек ткани и потянул его в сторону, открывая перед студенткой бездыханное тело. Оно лежало в неестественной позе все в крови. На горле была очень глубокая рана, которая обнажала все внутренности шеи. Разрез был настолько глубоким, что открывал вид на разрезанные трахею с пищеводом, и виднеющийся за ними позвоночник, а голова девушки была неестественно запрокинута назад и повернута чуть влево. Лицо девушки и вовсе было не узнать. Вместо прежних черт на нем было множество глубоких ножевых ранений. Вместо левого глаза виднелась только глубокая колотая рана с разорванными веками. Переносица была разрезана так, что кончик носа опустился вниз из-за поврежденного хряща. Вдоль правой половины лица виднелся длинный глубокий порез, рассекающий лоб, глаз и щеку девушки до кости. Оба глаза девушки вытекли из-за очень сильных повреждений, и на их месте осталось только кровавое месиво. На месте губ красовалось два сильных пореза, пересекающихся друг с другом. Порванные губы обнажали окровавленные зубы, которые показывали будто предсмертный оскал любому, кто это увидит. А горизонтальная рана на левой щеке, проходящая насквозь, так же обнажала зубы, придавая общей картине еще более отвратительный вид. Клив долго не могла перевести свой взгляд с лица трупа, но, пересилив себя, смогла наконец-то оторвать его и осмотреть тело. Оглядев безжизненное тело девушки, Клив выдохнула с облегчением, так как тело явно не могло принадлежать Мак, ведь она была не столь высокой. На глаз можно было сказать, что погибшая девушка была ростом выше среднего, может около ста восьмидесяти или больше. Дормак же была значительно ниже, так как имела рост всего примерно сто пятьдесят пять сантиметров. Переварив увиденное, Клив глубоко вздохнула, прикрыв глаза, а потом, обращаясь к директору, сказала: