Неточен и Е. В. Благов, поскольку, по его мнению, квалификация происходит лишь «по статье», которая отражает состав более тяжкого неоконченного преступления, хотя конкуренция части и целого в рассматриваемых случаях осуществима и по части статьи. По нашему мнению, если преступление предусмотрено содержащимися в разных статьях или частях статьи составами неоконченного и оконченного преступлений, оно квалифицируется по статье или части статьи, которая отражает состав более тяжкого неоконченного преступления.

В теории бытует взгляд, что конкуренция части и целого возможна и по делам о соучастии. В. Н. Кудрявцев считает, что «здесь, главным образом, встречаются такие случаи, когда действия обвиняемого являются соучастием в каком-либо преступлении и вместе с тем охватываются статьей УК, предусматривающей самостоятельный состав». Например, «субъект, помогая исполнителю совершить кражу, взламывает замок двери и этим ограничивается… Соучастие в краже полнее характеризует содеянное, чем повреждение замка. Квалификация преступления по ст. 33 ч. 5 и 158 ч. 2… будет правильной»^>212.

Е. В. Благов полагает, что дело не в данном случае, ибо подобное возникает при любом содействии совершению преступления способами, предусмотренными Уголовным кодексом в качестве отдельных составов преступления. Субъективная сторона преступления, по его мнению, охватывает психическое отношение пособника к совершаемому не только как к собственному деянию, но и осознание его как содействия совершению преступления другим лицом. Отсюда делается вывод, что состав соучастия в преступлении будет полнее состава самостоятельно совершаемого преступления, и формулируется следующее правило квалификации: «если установленное деяние предусмотрено составами преступлений, совершаемых в соучастии и самостоятельно, оно квалифицируется по статье, которая отражает состав соучастия в преступлении». При этом автор оговаривает, что «приоритет должен отдаваться лишь статье, предусматривающей состав соучастия в более тяжком преступлении»^>213.

Применительно к изложенному практика противоречива. С одной стороны, на основании п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29, если отдельные соучастники «в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу ч. 2 ст. 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК РФ». И только «действия лица, непосредственно не участвовавшего в хищении чужого имущества, но содействовавшего совершению этого преступления советами, указаниями либо заранее обещавшего скрыть следы преступления, устранить препятствия, не связанные с оказанием помощи непосредственным исполнителям преступления, сбыть похищенное и т. п., надлежит квалифицировать как соучастие в содеянном в форме пособничества со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ»^>214.

Получается, что Пленум Верховного Суда РФ одни случаи содействия совершению преступления путем устранения препятствий отнес к соисполнительству, другие – к пособничеству. Однако это, на наш взгляд, не соответствует закону.

В ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается лицо, в частности, непосредственно участвовавшее в совершении преступления совместно с другими лицами (соисполнителями). Хищение совершается путем изъятия и (или) обращения чужого имущества в пользу виновного или других лиц (примечание 1 к ст. 158 УК РФ). Следовательно, соучастник, который не выполняет указанных действий, непосредственно не участвует в совершении преступления. Если он оказывает помощь в непосредственном проникновении в жилище, то, содействуя совершению преступления путем устранения препятствий, в соответствии с ч. 5 ст. 33 УК РФ всегда должен признаваться лишь пособником.