В. Н. Кудрявцев отмечал, что «уголовно-правовая квалификация – частный случай юридической квалификации. Действие или бездействие человека может быть квалифицировано как гражданский деликт, административное правонарушение, дисциплинарный проступок, уголовное преступление и т. д.»^>5. Понятно, что последний автор под уголовно-правовой квалификацией подразумевал не что иное, как квалификацию преступления.

Современные исследователи искомого поступают подобным же образом. Хотя они в основном используют словосочетание «квалификация преступления», все же иногда оно заменяется указанием на квалификацию деяния, содеянного, уголовно-правовую квалификацию^>6.

В отличие от текста нормативных актов в научных исследованиях синонимия, на наш взгляд, до определенных пределов допустима и даже нужна. Пока ясно, что речь идет об одном и том же объекте, ее использование позволяет не повторять вновь и вновь главное наименование, т. е. не допускать тавтологии.

Более того, не будет выглядеть как гипербола утверждение, что в уголовном праве продолжительный промежуток времени помимо преступления квалификация, как правило, вообще не мыслилась. Между тем ситуация не осталась неизменной.

В. М. Галкин в свое время обратил внимание на то, что в действительности квалификация по уголовным делам производится не только в связи с вопросом о преступности деяния. В результате термин «уголовно-правовая квалификация» стал использоваться им в собирательном значении^>7.

Р. А. Сабитов положил начало использованию еще одного наименования, охватывающего различные виды квалификации в уголовном праве. Он ввел термин «квалификация уголовно-правовых деяний»^>8.

В литературе востребованы оба упомянутых термина. Причем зачастую они используются в качестве синонимов^>9.

Одновременно теоретиками были выделены новые виды квалификации в уголовном праве. Специалисты заговорили о квалификации посткриминального поведения^>10, обстоятельств, исключающих преступность деяния^>11, деяний невменяемых^>12 и малозначительного деяния^>13.

В науке сформулировано несколько определений понятия искомой квалификации. В. М. Галкин посчитал, что уголовно-правовая квалификация тождественна применению гипотезы нормы уголовного права^>14.

Р. А. Сабитов выработал две дефиниции квалификации уголовно-правовых деяний. С одной стороны, – это установление совпадения (несовпадения) фактических признаков совершенного деяния и уголовно-правовых признаков состава общественно вредного (неправомерного) или социально полезного (правомерного) поведения, в результате чего определяется, какое уголовно-правовое деяние совершено и какой статьей (пунктом, частью статьи, примечанием к статье) Уголовного кодекса оно предусмотрено^>15. С другой стороны, «квалифицировать совершенное деяние – значит отнести его к определенному виду (группе) правонарушений или позитивных поступков, охарактеризовать его как правомерное или неправомерное»^>16.

Еще одно определение уголовно-правовой квалификации дал Е. В. Благов. Автор под ней понимает «принятие и закрепление решения об оценке выявленного деяния на основе предписаний уголовного закона»^>17.

Приведенные дефиниции не слишком отличаются друг от друга. И все-таки более точной, на наш взгляд, следует признать последнюю. Она в основном соответствует общепринятому подходу к квалификации преступления. Мнение В. М. Галкина не раскрывает специфические признаки уголовно-правовой квалификации. Р. А. Сабитов в одном определении это попытался сделать, но, по нашему мнению, не довел дело до логического конца, ибо, если происходит установление несовпадения фактических признаков совершенного деяния и уголовно-правовых признаков состава общественно вредного (неправомерного) или социально полезного (правомерного) поведения, то в результате определяется, что уголовно-правовое деяние никакой статьей (пунктом, частью статьи, примечанием к статье) Уголовного кодекса не предусмотрено. В другом определении автор вышел за пределы уголовно-правовой материи.