В мае 1886 г. на совещании министров и войскового наказного атамана (далее – в. н. а.) войска Донского Н.И. Святополк-Мирского при личном участии Александра III было признано «полезным и необходимым присоединение Ростовского-на-Дону уезда и Таганрогского градоначальства к ОвД». Детали присоединения разрабатывала особая комиссия в Новочеркасске. Итогом ее работы стало перераспределение земель между новообразованным Ростовским, а также Черкасским и Миусским округами, зафиксированное в высочайше утвержденном 19 мая 1887 г. мнении Государственного совета^>39. В результате часть земель Черкасского округа вошла в состав Ростовского, в том числе две казачьи станицы (Гниловская и Елисаветовская) с войсковым займищем^>40 и 21 хутором. Часть крестьянских волостей Ростовского округа перешла в Миусский округ, переименованный в Таганрогский округ^>41. Объясняя причины такого крупного территориального переустройства ОвД и Приазовья, современники и исследователи в первую очередь упоминают об экономических, административных и даже полицейских факторах. Например, на заседаниях комиссии говорилось о том, что «торговое положение Таганрога, несмотря на 80-летнее существование градоначальства, вовсе не получило такого обширного развития, какое ожидалось». Власти Ростова-на-Дону жаловались на значительную отдаленность от губернского центра, что сказывалось на оперативности принимаемых решений. Кроме того, бурный промышленный рост Ростова-на-Дону актуализировал рабочий вопрос и необходимость быстрой силовой реакции властей на рабочие протесты и революционное движение^>42. Таким образом, по логике властей, появление «новой» укрупненной ОвД должно было способствовать решению назревших проблем.

Следует сказать, что дебаты о новом административном разделении донских земель и Приазовья велись в правительственных кругах еще с 30-х гг. XIX в., под них разрабатывались различные проекты, в том числе по созданию отдельной Таганрогской губернии с присоединением к ней Миусского округа^>43. Однако в итоге именно ОвД была выбрана центром притяжения для Ростова-на-Дону и Таганрога. Такое решение, как нам кажется, обусловлено как минимум двумя обстоятельствами.

В Высочайших жалованных грамотах, отсылаемых к донским казакам начиная с екатерининских времен, неизменно встречается почти стандартная фраза о «неприкосновенности всех выгод, угодий и окружности владений донского казачества, приобретенных трудами, заслугами и кровью предков его…» (см. приложения 3 и 20). Представители дома Романовых тщательно оберегали миф об особых отношениях династии и казаков и предпочитали лично не нарушать, по крайней мере явно и публично, своего монаршего слова. Таким образом, вариант с возможным отторжением земель из состава ОвД подразумевал серьезные репутационные издержки для царствующего дома, а также негативную реакцию самого казачества.

Расширение владений ОвД, казалось бы, также вступало в определенное противоречие с упомянутым отрывком из Высочайших грамот, но переименование Земли войска Донского в Область в 1870 г. создавало потенциально благоприятную правовую и даже символическую среду для административно-территориальных изменений.

В записке военного министра Д.А. Милютина к Александру II от 26 апреля 1870 г. было предложено воспользоваться предстоящей реформой Войскового правления для переименования ЗвД в ОвД. В записке отмечалось, что «название Войскового Правления войска Донского не соответствует действительному значению этого административного учреждения, т. к. до него не относится никаких собственно войсковых обязанностей, а все предметы его ведомства заключаются исключительно в гражданском управлении краем, причем и подведомственное ему народонаселение состоит более чем на У