Мы оцениваем соотношение прогрессивных и архаичных традиций исходя из того, что казачью судьбу, как и жизнь других сословий, определяли указы императорской власти. Утвержденные императором войсковые атаманы управляли всеми казачьими делами через войсковую канцелярию, в которой, кроме атамана, присутствовали все наличные старшины. Звание старшин, получаемое сначала теми войсковыми атаманами, которые оставляли свою должность, затем присваивалось всем лицам, имевшим в управлении казачьи отряды и полки, а также жаловалось войсковым кругом или высочайшею волею за заслуги. С 1754 г. производство в старшины было запрещено войсковому кругу без представления в Военную коллегию. Вся власть сосредотачивается в руках атамана и канцелярии войсковых дел. Войсковому атаману Даниле Ефремову за его заслуги было позволено передать атаманскую власть по наследству своему сыну Степану. Это привело к тому, что новый атаман стал практически самодержавным правителем Войска Донского. В 1771 г. атаман С. Д. Ефремов привез в Военную коллегию свой проект развития Донского войска. В нем предлагалось ликвидировать войсковой круг, подчинить всю войсковую администрацию атаманской власти, дать атаману право назначения членов войсковой канцелярии и вообще всех должностных лиц в войске. По существу Ефремов хотел полномочий такого высокого уровня, что неизбежно поставило бы вопрос не только о статусе самого войскового атамана, но и повышении статуса всей территориальной квазиавтономии Войска Донского. Слишком большие претензии С. Ефремова вызвали закономерную ответную реакцию центральной власти. Екатерина II поняла смысл предложений и достаточно жестоко наказала зарвавшегося казачьего атамана, забывшего настоящее место казачества в империи. От смертной казни Степана спасла его личная заслуга – участие в свое время в т. н. «петергорфском походе» по свержению Петра III и воцарению самой Екатерины.

Отношение к казачеству Екатерины II было двойственным. С одной стороны, она не могла не видеть, что казачья легкая кавалерия успешно участвовала во всех войнах ее империи, но в то же время императрица сделала принципиальный вывод из того факта, что немалая часть казачества по-прежнему склонна к анархии и бунтарству. Например, в ее царствование Яицкое казачье войско поддержало восстание под водительством донского казака Емельяна Пугачева, а запорожские казаки систематически и политически беспричинно грабили украинские города. Екатерина жестоко наказала Яицкое войско, раскассировав и лишив его даже названия, и ликвидировала казачью Запорожскую Сечь. Донские казаки, прежде всего старшина, сохранили верность присяге и, в отличие от яицкого казачества, не поддержали Емельяна Пугачева, несмотря на его значительные усилия в этом направлении. По этой причине донские казаки не подверглись непосредственным административно-репрессивным гонениям. Но под впечатлением мощного пугачевского казачье-крестьянского движения в феврале 1775 г. Екатерина II вводит на Дону и на территориях всех казачьих войск имперское право.

По докладу главнокомандующего легкой конницей и генерал-губернатора Астраханского, Новороссийского и Азовского графа Потемкина, было учреждено «войсковое гражданское правительство», которому вверили «все хозяйственное в пределах Войска Донского распоряжение, равным образом заведование всех установленных там доходов и расходов, также все до промыслов, торговли и прочее гражданскому суду подлежащие дела производить на генеральном во всем государстве установлении, с соблюдением данных оному войску привилегий, и состоять под управлением генерал-губернатора; в этой канцелярии, сверх Войскового атамана, присутствовать из тамошних старшин надежнейшим и знающим, по избранию генерал-губернатора, непременным двум, и по общему выбору погодно четырем, и производить им жалование из нынешних доходов, а военными делами управлять Войсковому атаману, которому и состоять ближайшим после главнокомандующего начальником Войска Донского». Донское казачество вписывается в механизм управления империи и выполняет функцию ее охраны на постоянной основе.